Иду навстречу друг другу,
лицо внутри, улица снаружи.
Скользкий взгляд отскакивает упруго
от стен пешеходов, заряжает оружие.
На фонаре висит лампочка накаливания
шестьдесят ватт –
стекло вдребезги, накаливание в луже,
её переезжает «Скания».
Стеклянные мозги впиваются в зимнюю резину,
которую, как Джуси фрут, растягивает взгляд.
Тормоза сдают визг
по цене цветного металла,
хотя у него уже есть скрежет.
Улица, сорвавшись с фонаря, летит вниз,
во рту пешехода её не стало,
едва слышно, как она что-то внутри режет.
Кое-где остались лежать балконы,
туфли разных размеров,
уставившиеся в одну точку, стонут
просят каши.
Лицо вылезает наружу первым
и говорит: «Привет, Паша».
Хотя я далеко не Паша, хочет подействовать на нервы.
Глаза сужаются, становится хуже
дышать, глоток пьёт свинцовые пули.
«Павлик, ты стоишь на мне в луже,
хули ты раздавил нос и уши –
не в чем теперь выйти в люди»
Пришлось свернуть в сторону,
потому что никого не будет
потом.
Фонарь глотает лампочку и душит,
как кролика питон.
Я работал на драге в поселке Кытлым,
о чем позже скажу в изумительной прозе, —
корешился с ушедшим в народ мафиози,
любовался с буфетчицей небом ночным.
Там тельняшку такую себе я купил,
оборзел, прокурил самокрутками пальцы.
А еще я ходил по субботам на танцы
и со всеми на равных стройбатовцев бил.
Боже мой, не бросай мою душу во зле, —
я как Слуцкий на фронт, я как Штейнберг на нары,
я обратно хочу — обгоняя отары,
ехать в синее небо на черном «козле».
Да, наверное, все это — дым без огня
и актерство: слоняться, дышать перегаром.
Но кого ты обманешь! А значит, недаром
в приисковом поселке любили меня.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
