А потом прилетит дракон,
он так долго меня искал.
Он волшебный, без дураков,
лет ему чуть побольше ста.
Там, в драконьей своей стране,
он увидеть мечтал людей.
Все твердили ему - их нет.
Все кричали ему - нигде!
Да, а если б и были - бред
верить в дружбу с людьми, пойми!
Но дракон надевал берет,
толстый шарф... И летел. К восьми
возвращался. В глазах тоска.
Он вздыхал - не нашёл опять...
Только лапами у виска
все привычно крутили. Спать
расходились, но странный сон,
про людей, их тепло, глаза,
часто видел любой дракон -
вот ведь сказки - и рассказать
не решался о снах никто...
- Есть у нас чудаки и так.
Проползал солнца диск литой
через небо. Летел чудак
за мечтой... И блестела шерсть
на драконьей его спине.
Он-то верил что люди есть,
он-то был в этом странном сне...
А потом прилетит дракон,
сдвинув времени колесо.
Он волшебный, без дураков,
он из рода драконопсов.
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
