Всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на
том же поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все
политики, взятые вместе
В королевстве кривых тополей я спросил у зеркал:
Если я не плыву, если берег со мною устал
Убегать от реки - мы лежим, он лежит, я лежу?
Я и сам, я и сам что угодно уже отражу.
Я река, я устала бежать, пусть бегут берега.
Пусть и правый, и левый бегут и глядят свысока.
Я сижу взаперти, моё небо стоит взаперти.
И никто не зовет: «выходи, выходи, выходи».
Утром сложно. За дверью зима и от снега светло.
Я спросила у снега: откуда дойти до метро?
Пусть со мной говорит этот светом разбавленный снег.
Я спросила его: здесь всегда не ходил человек?
Говорящие хлопья - какая внезапная чушь.
Что придумать ещё, чтобы выйти, я не нахожусь.
И никто не зовет. Перед местоимением САМ
Вырастают деревья и время бежит по лесам.
И шумят тополя, и идёт по реке пароход.
И на палубе я улыбаюсь, недавно, вот-вот.
Что там вечером? Также за дверью щебечет зима.
В королевстве упадок рассудка и честная тьма.
Заоконный фонарь утыкается взглядом в подъезд.
Но ему помогли, свет искусственный. И надоест.
В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.
Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной заутреней
Встретить утро мое.
Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг?
Окруженная взрывами,
Над рекой, где чернеет камыш,
Ты летишь над обрывами,
Над руинами смерти летишь.
Молчаливая странница,
Ты меня провожаешь на бой,
И смертельное облако тянется
Над твоей головой.
За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опаленными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет.
И над рощей березовой,
Над березовой рощей моей,
Где лавиною розовой
Льются листья с высоких ветвей,
Где под каплей божественной
Холодеет кусочек цветка,—
Встанет утро победы торжественной
На века.
1946
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
