Если Вы Елена меня хотели с ума свести, это уже вряд ли у Вас получится, просто поверьте, тогда я думал по другому, и мое сердце и чувства к Вам не давали мне думать.
Сейчас мой мозг включился на все 100.
В этом уравнении есть только один вариант, который бы меня устроил, это то что Вы меня не любите, и никогда не любили, такой вариант меня бы устроил.
А так как сейчас Вы хотите, у Вас не получится, переиграть меня невозможно, я могу просчитать все варианты.
А то что возможно Вы подумали, что я хотел с Вами просто переспать, это все ерунда, я бы не стал так заморачиваться.
Если Вы от кафе отказались, значит Вы сами этого не хотите, так бы сразу согласились, распушив свой хвост.
Если Вы вдруг подумали, что я недостаточно решителен, это тоже полная ерунда, я просто хотел понравится Вам, что бы все было красиво, и ничего не испортить.
Потому что я люблю Вас.
Если Вы подумали что я струсил, когда узнал что у Вас трое детей, нет не струсил, не испугался я, гораздо страшнее для меня это то что Вы меня не любите.
В это трудно Вам наверно поверить, но я однолюб, я люблю только одну женщину Вас Елена Игоревна, другие женщины меня не интересуют.
Именно поэтому я хотел Вас угостить чашечкой кофе, что бы при встрече, рассказать Вам об этом.
От отца мне остался приёмник — я слушал эфир.
А от брата остались часы, я сменил ремешок
и носил, и пришла мне догадка, что я некрофил,
и припомнилось шило и вспоротый шилом мешок.
Мне осталась страна — добрым молодцам вечный наказ.
Семерых закопают живьём, одному повезёт.
И никак не пойму, я один или семеро нас.
Вдохновляет меня и смущает такой эпизод:
как Шопена мой дед заиграл на басовой струне
и сказал моей маме: «Мала ещё старших корить.
Я при Сталине пожил, а Сталин загнулся при мне.
Ради этого, деточка, стоило бросить курить».
Ничего не боялся с Трёхгорки мужик. Почему?
Потому ли, как думает мама, что в тридцать втором
ничего не бояться сказала цыганка ему.
Что случится с Иваном — не может случиться с Петром.
Озадачился дед: «Как известны тебе имена?!»
А цыганка за дверь, он вдогонку а дверь заперта.
И тюрьма и сума, а потом мировая война
мордовали Ивана, уча фатализму Петра.
Что печатными буквами писано нам на роду —
не умеет прочесть всероссийский народный Смирнов.
«Не беда, — говорит, навсегда попадая в беду, —
где-то должен быть выход». Ба-бах. До свиданья, Смирнов.
Я один на земле, до смешного один на земле.
Я стою как дурак, и стрекочут часы на руке.
«Береги свою голову в пепле, а ноги в тепле» —
я сберёг. Почему ж ты забыл обо мне, дураке?
Как юродствует внук, величаво немотствует дед.
Умирает пай-мальчик и розгу целует взасос.
Очертанья предмета надёжно скрывают предмет.
Вопрошает ответ, на вопрос отвечает вопрос.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
