Сложу ладони ковшиком
и солнца зачерпну...
У нас, обычных брошенок,
и пряник есть, и кнут.
И счастье на завалинке
пригрелось, разомлев.
И даже цветик аленький
в бокале на столе.
У нас в шкатулках лаковых
колечки-перстеньки,
у нас в авоськах латаных
кулёчки злой тоски.
И небо наше синее,
и зелень на полях.
И горе наше с именем,
простым, как три рубля.
У нас любовь не венчана,
открыты сто дорог -
по ним скитаться вечно нам
назначил бабий рок…
Сложу ладони ковшиком
и солнца зачерпну.
А камень, в небо брошенный,
пускай идет ко дну.
Назо к смерти не готов.
Оттого угрюм.
От сарматских холодов
в беспорядке ум.
Ближе Рима ты, звезда.
Ближе Рима смерть.
Преимущество: туда
можно посмотреть.
Назо к смерти не готов.
Ближе (через Понт,
опустевший от судов)
Рима - горизонт.
Ближе Рима - Орион
между туч сквозит.
Римом звать его? А он?
Он ли возразит.
Точно так свеча во тьму
далеко видна.
Не готов? А кто к нему
ближе, чем она?
Римом звать ее? Любить?
Изредка взывать?
Потому что в смерти быть,
в Риме не бывать.
Назо, Рима не тревожь.
Уж не помнишь сам
тех, кому ты письма шлешь.
Может, мертвецам.
По привычке. Уточни
(здесь не до обид)
адрес. Рим ты зачеркни
и поставь: Аид.
1964 - 1965
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
