Захлопнулась форточка. Ветер. Декабрь. Конец света. Собаки. Студеная графика страха. Спешащий скрип юного снега. Мороз загоняет внутрь мысль о путях Господних. Неисповедим лишь транспорт родной железнодорожный. И гости, нежданные, как Сын Божий или пингвины. Но выручает водка, которой всегда не хватает, чтоб вовремя отрубиться, и слишком - чтоб выказать смелость открытия, что всё - дерьмо, и сам ты в первую оче... очень поздно светает... очень хочется квасу... Спасу нету...
во сне сне сне снег
во мне и вне вне...
...и мы бежим за вином. Среди зимы, среди ночи. О, мы бежим за собой (за юностью, за талантом, за смелостью, за победой). А по небу бегут тучи. Они-то зачем бегут? Им можно не торопиться. Им должно являть Движенье, Ход Времени, Эхо Эпох. В них должно долго и долго вникать покоренным взглядом (взором, сердцем, умом, памятью, воображеньем, отчаяньем, злостью, мечтой).
...и пульс становится чаще. Что это? Предчувствие самки? Славы? Весны? Наживы? Или?.. Я должен сам. Потому что предчувствие Бога зреет во мне самом. И я бы его объяснил, но... нужно не пониматъ. Нужно Стать, нужно Быть, а дальше... дальше я буду д(е)литься со всеми, кто этого хочет. Зимою д(е)литься снегом, летом д(е)литься травой, осенью - золотом листъев, весною - вином цветенья. И я никогда не устану. И не поймет монтажник. Да это совсем и не нужно. Пусть будут весна и лето, осень, зима и монтажник.
о этот миг молодой и раскосый...
о повторяй и плачь...
о мои звезды - кувырком над Кувыктой,
над моей лёгкой, моей молодой Олёкмой,
над моей стылой, стадной и стыдной Тындой,
ни той, ни другой, ни третьей не было и не будет.
меня - а-а-а-а-а- не было и никогда не будет,
о мои звезды, лишь вы жили (выжили) зто,
это - ночные смены на жуткой чужой планете,
(о котлованы - для вас нет слов, только - жизни)
здесь, на далекой, холодной и ненаглядной планете,
и - тропинка к реке, к проруби, за водою,
и - аллилуйя (уйя!) скрипящим зубами инстинктам.
и - лей (эй!) слезы, о древняя девственность, смейся,
и - трескучие (кучами), звезды мои, ликуйте,
это - О Забайкалье, Зима и Зима, Оззи Озборн...
это - озноб, забытье, забытье, забытье. забытье...
...заснеженный ужас - неужто живой ?.........................
...твой вой ой ййййййййййййййййййййййййййййййййййййййййййййй...
В солнце, пронзающем все стослойноснежные жизни
павших бесславно зим (им.) моего тщетного «я»,
как ослепляет лёд лютой любви к отcheese!не,
более скользкого льда и злобе не наваять!...
это будет стелиться танцуя позёмка по заиндевевшему сну
по седой пустотелой планете лишь ветер зловеще гуляет
чает пред-месть-е нереста смерти на смелом пути в весну
пути памяти к паперти пути нефертити к офелии что наделяет
всех встречных почивших счастьем живым беспощадным
о как струи прозрачны как льды легкоставны а клятвы
пугливыми птицами прочь прочь улетают от жадных
безжалостных жалких надежд... и у смерти глаза стеклянны
а у сна в глазах в жилах в горле в горле уже ужас
и смерть лучше о она милосердней хоть всё это смерть и есть
и нет спасу нет пробужденья нет даже мысли о нём что хуже
хотя хуже уже быть не может чем в этой жути сейчас и здесь
Ох, Эпоха Зимы, длишься или застыла
На грядущую тыщу (вёрст, войн, снов)
оргазмов, агоний, стихов?
Или памятъ увязла в сугробах, уснула, забыла
Обо всём, не дойдя до крыльца/конца моего
каких-нибудь пару шагов?..
Эх,эпоха зимы!.. И мы
разливаем судьбу по стаканам...
Хотьбыхны-хотьбыхны-хотьбыхны - и говорим,говорим...
Вон ворона-ровесница Пушкина
прочь от окна поскакала
Бросим корку и фортку,но не тему тем затворим...
за-творим...
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся Канатчикова Дача к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели — мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?» — Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!»
Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»
Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись... Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлото».
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
