И никого не было больше на свете и никого не будет больше никогда вместо ласковых нежностей вместо детского смеха треск и грохот кончается эта Земля кончаются эти цветы и сухо пекло и нет больше ничего на белом на живом теле мира никого не останется и не станет мира не станет слез не станет радости больше и никогда не взлететь птицам но все же будет продолжаться бой в который пойдут старики один за другим старики старухи шамкают бой бой бой смуглянка молдаванка треск шелест цифры о пемзу Помпеи помпы протуберанец звери сидят тихо и тоже боятся конца времен и света да и будет ли это нет скорее всего это просто страхи это просто мысли и стильные мира сего всех нас согреют улыбкой и тем что снова произойдет на вечеринке смотри через телевизор к тебе подступает радость тошнота фоном гнев через край праны ластится и кровоизлияние не так уж и далеко ты дышишь и это хорошо это прекрасно сквозь шар это идея отбрось по линейке кегли хромосом эмбрионы взрыва вибрируют голышом после ничего не станет или мы отправимся в бесконечность мозаики разбитным цветным стеклом или чем там уж не придумаю да и будет бесконечность калейдоскайпическая гонка вооружений аппаратов и прочего вожделения а на берегу реки шаман стоит и камлает бубен пение горло земля и вода кто кого победит подожгли сразу с обоюдностью и мы сидим в сторонке и ждем что же будет дальше да ничего все идет так как идет и Соломон это знал и тоже ждал и крутил кольцо чтобы справляться с тревогой за этот мир и время которое непереходимо непереносимо но на проверку мы его вытерпим и даже заполним смыслом это так просто стирай и чувствуй готовь и чувствуй экзистенция близко мир далеко но не суть расслабься и поверь во все это ничего и это не сон и все таки сон и Македонский разрубит узел и посыпятся искры гнева а потом он будет лежать в гробу и пустые ладони свисающие из гроба будут тем самым символом а лава сбегала по краям стакана и недопитая с утра кола шипела а часы беспечно тик так беспечно словно ни о чем
С полной жизнью налью стакан,
приберу со стола к рукам,
как живой, подойду к окну
и такую вот речь толкну:
Десять лет проливных ночей,
понадкусанных калачей,
недоеденных бланманже:
извиняюсь, но я уже.
Я запомнил призывный жест,
но не помню, какой проезд,
переулок, тупик, проспект,
шторы тонкие на просвет,
утро раннее, птичий грай.
Ну, не рай. Но почти что рай.
Вот я выразил, что хотел.
Десять лет своих просвистел.
Набралось на один куплет.
А подумаешь — десять лет.
Замыкая порочный круг,
я часами смотрю на крюк
и ему говорю, крюку:
"Ты чего? я еще в соку”.
Небоскребам, мостам поклон.
Вы сначала, а я потом.
Я обломок страны, совок.
Я в послании. Как плевок.
Я был послан через плечо
граду, миру, кому еще?
Понимает моя твоя.
Но поймет ли твоя моя?
Как в лицо с тополей мело,
как спалось мне малым-мало.
Как назад десять лет тому —
граду, миру, еще кому? —
про себя сочинил стишок —
и чужую тахту прожег.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
