Мой ловец стрекоз,
О, как же далеко ты
Нынче забежал...
Тиё
А я не хочу чтобы с меня сдирали кожу.
(Григорий Поженян)
некогда
когда меня пороли
говорили: вынь изо рта эту гадость
(а гадость была стрекоза)
я представляла
коробку
надёжную
и в ней сямисэн –
я
но воздух
взрывался мокрым
но коробка
лопалась
и только я всё ещё была сямисэн
и….
… и скорая опоздавшая на 78 ми
переехала моё красное дерево
и кошка заблудившаяся под её колёсами
расцарапала мою кошачью кожу
и шёлк и нейлон
разрезали дёрн пальцев сказателя
а тот
всё раскачивался
повторяя:
«осьминоги выплёвывающие чёрную письменность
сдирают мою кожу
лимоны выжигающие иону в рыбе
сдирают мою кожу
запреты скользящие на резиновых уточках
сдирают мою кожу
лошади просовывающие морды в карманы бойни
сдирают мою кожу
моя кожа
пробивающая волосками любопытства
запястья календарей
сдирает с меня кожу
откуда тогда у меня
столько морщин?»
маленький мальчик
добежавший до края света
не видит ни одной стрекозы
жирные пингвины антарктики
не видали ни одного ионы
зато перстней – много
и перстни эти
чикают о сямисэн
ти-ши-ну
хотя бы закричать
от удара веером
хотя бы вырвать
шорохом кожи содранной
хотя бы в руках не гейши –
гайдзин оборванной
вздрогнуть…
Я так хочу изобразить весну.
Окно открою
и воды плесну
на мутное стекло, на подоконник.
А впрочем, нет,
подробности — потом.
Я покажу сначала некий дом
и множество закрытых еще окон.
Потом из них я выберу одно
и покажу одно это окно,
но крупно,
так что вата между рам,
показанная тоже крупным планом,
подобна будет снегу
и горам,
что смутно проступают за туманом.
Но тут я на стекло плесну воды,
и женщина взойдет на подоконник,
и станет мокрой тряпкой мыть стекло,
и станет проступать за ним сама
и вся в нем,
как на снимке,
проявляться.
И станут в мокрой раме появляться
ее косынка
и ее лицо,
крутая грудь,
округлое бедро,
колени.
икры,
наконец, ведро
у голых ее ног засеребрится.
Но тут уж время рамам отвориться,
и стекла на мгновенье отразят
деревья, облака и дом напротив,
где тоже моет женщина окно.
И
тут мы вдруг увидим не одно,
а сотни раскрывающихся окон
и женских лиц,
и оголенных рук,
вершащих на стекле прощальный круг.
И мы увидим город чистых стекол.
Светлейший,
он высоких ждет гостей.
Он ждет прибытья гостьи высочайшей.
Он напряженно жаждет новостей,
благих вестей
и пиршественной влаги.
И мы увидим —
ветви еще наги,
но веточки,
в кувшин водружены,
стоят в окне,
как маленькие флаги
той дружеской высокой стороны.
И все это —
как замерший перрон,
где караул построился для встречи,
и трубы уже вскинуты на плечи,
и вот сейчас,
вот-вот уже,
вот-вот…
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
