Как всегда кратко, тезисами. Чтоб помнить. Если кому-то другому интересно и понятно или пригодится при решении смотреть не смотреть, я буду рад.
Мебиус.
Ким Ки Дук
Без слов! Т.е. сам фильм без единого диалога и даже слова.
На пределе жестокости! Т.е. моментами до тошноты.
Ну, это Ким. Как говорят, кризис у человека. Сильный кризис… в прямом и переносном смысле.
Есть желание шокировать и эпатировать? Безусловно. От брутального Ким Ки Дука этого ждут. После Пьеты тяжело шокировать, но удалось. Еще как! По трэшу он превосходит нашего покойного Балабанова. Но вот в чем изюминка - Балабанову я не мог простить этот трэш, а у Ким Ки Дука понимаю и принимаю – так было надо. Балабанов описывает мир, Ки Дук рассказывает притчу. Ни одного слова! А их и не нужно. Дикий симбиоз боли и наслаждения. Боль за наслаждение и наслаждение в боли. Причем, рассматривается один вид наслаждения – похоть.
Очень сильные притчевые идеи. И жесткое и минималистское их воплощение:
1. За грех наказание может прийти и в этой жизни
2. Пасть на тебя оно может опосредованно, через наказание близких.
3. Из предыдущего пункта (мимоходом) вылезает вопрос – наказание, упавшее на близкого, для него тоже наказание или испытание?
4. Грех цикличен – «мебиусичен» (движемся по кругу, двигаясь, по сути, в одной плоскости)
5. Неискупление может привести к повторному наказанию.
6. Иногда легче отказаться от греховного дара, чем принять его.
7. Отказавшись от греха в страдании, возвышаешься.
Я употреблял слово грех не в прямом библейском смысле. Логика все ж больше азиатская. Там Будда. К нему герой и приходит.
Хочу заметить очевидную аналогию одного из эпизодов с эпизодом фильма Ки Дука «Адрес неизвестен». В последнем героиня выкалывает себе глаз, который не видел ранее, а ее бывший возлюбленный «прозрел» его, оплатив операцию. Выкалывает, чтоб порвать связь с ним, чтоб уничтожить зависимость – отречься. В Мебиусе по той же причине отречения-искупления главный герой отстреливает себе… половой член. Не буду рассказывать подробности. Я намеренно ушел от описания эпизодов.
И еще одно, что меня сильно смутило, но сперва я не увязал с идеологией фильма. Только сейчас, возвращаясь мысленно, понимаю, как мне кажется. Муж изменял. Именно поэтому жена пыталась ему отомстить. Жестко и жестоко - отрезать пенис. В итоге, не сумев это сделать с мужем, она мстит ему, делая то же с сыном. Первичным в этом жутком деянии, казалось, является месть и обида на предательство близкого человека. Это ее хоть как-то, хоть в чем-то... нет, даже не могу сказать прощало. Объясняло, что-ли... В конце же фильма выясняется, что жене нужен был именно член и его верность и все равно у кого он - у отца или у сына. Это еще сильнее ужесточает фильм. Т.е. не любовь (пусть и и сошедшая с ума) наказала похоть, а похоть наказала похоть. Это еще больше угнетает.
Можно ругать, можно анализировать, можно отрицать. Но это Ки Дук. Значит, для меня – нужно смотреть, нельзя принимать быстрых решений, надо думать.
Да… Слабонервным все же не стоит.
Надо посмотреть) Но, «Я тоже хочу» Балабанова - вполне себе притча. Впрочем как и "Кочегар" и даже "Брат". Кстати, Ник, а брата слабо разобрать?
Я имел ввиду "Груз200" и "Брат". В "Я тоже хочу" и в "Кочегар" (особенно последний) Балабанов вложил смысл. Сам Балабанов говорил, что не ставит перед собой задачу учить, морализировать и заставлять думать. Он - показыватель, он описывает. просто отражает. (это его слова).
Груз200 - трэш. король трэша имхо. Оправданием такой грязи может быть или последующий катарсис или некое знание. не было там. ИМХО.
Брат... не хотелось бы разбирать, хотя я этот фильм могу разобрать по косточкам, настолько он мне омерзителен. Настолько мне омерзителен главный герой и настолько я осуждаю Балабанова, что он заставил полстраны, нет, б-ь!, 90% страны полюбить героя Бодрова... Доотражался, блин! Не, не хочу я о нем говорить. Тем, кому нравится герой, советую пересмотреть вдумчиво. (только мне не признавайтесь, что он вам нравится!!!))))
Не признаюсь) Хотя, что бы Балабанов про себя не говорил, думать над его фильмами надо, а насчёт того что заставил почти всю страну полюбить Данилу - дык ждала вся страна такого героя, потому и полюбила. Ведь фильм вышел в девяностые, Ник. Народ себя чувствовал тогда никак не защищённым, а тут появляется герой, который не боится постоять за себя. Уж очень тогда люди нуждались в восстановлении чувства собственного достоинства.
Это же притча, Ник. Причём притча русская, то есть основанная лишь на русском фольклоре. Сказка о поиске Иваном-дурачком (Данилой) старшего брата (по велению матери и как замену умершего отца). Как настоящий сказочный герой, герой Бодрова никогда своей силой не хвастается, сам на подвиги не напрашивается и наград не ищет. Врагов он крушит как бы нехотя, мимоходом, всегда отстаивая правду, которую он, как и положено былинному герою, уже не ищет, а знает. И нет у Данилы ни нравственных терзаний , ни угрызений совести - при этом он абсолютно чист - что также характерно для былинного героя.
Как в сказке встречается Даниле и серый волк - немец Гофман, который становится для него проводником и даже в какой-то степени заменяет отца, вместо предавшего старшего брата. Причём немец, да ещё и с такой фамилией, остаётся единственным персонажем, отказавшимся от грязных денег, предложенных ему Данилой. Да много чё там у Балабанова наверчено.
Володя! Не заставляй меня!!!))) Ты почти прав! Почти... Не, не буду про этот фильм. Одно скажу. Я не понимаю людей, которые ненавидят всех немцев, считая всех фашистами, но любят одного, закрывая глаза на то, что он немец. Они продолжают так жить, не видя тут противоречия. Да, так жить легко. Без мозгов, вообще, жить легко. А для того, чтобы люди воспринимали фильм, как притчу, надо вводить хинты-подсказки. Факт остается фактом Чувак глуп и аморален и его обожают вместе с этим и именно за это. Если создавался былинный герой, нельзя было хоть немного мозгов вложить в его голову? Или Рассеи они не нужны? Все-все-все. зарекался. Но ты складно написал, Володя, молодец! Вытащил меня все ж )))
Дык, Ник, если Даниле мозгов в голову вложить (с чего ты взял что их там нет?), добавить нравственных терзаний, заламываний рук и гневных вопросов к небесам, то получилась бы очередная пошлая пародия на Раскольникова. Кстати, если абстрактная ненависть ко всем метафизическим немцам может вмиг смениться любовью к первому встречному "фашисту" - то это здорово. Это просто сказочный и очень верный образ. Да и слова Данилы насчёт ненависти ко всем немцам, принимать за чистую монету, априори лишая персонаж даже зачатков иронии, можно лишь предварительно убедив себя в отсутствии у этого персонажа вложенных в голову мозгов. Всё не так просто.
Кстати, подсказки в фильме есть. НО, по большому счёту, они не очень нужны. Всенародная (ведь правда?) любовь к герою Бодрова доказывает, что были затронуты некие фундаментальные основы русской самоидентификации.
Поскольку мне очень нравится программа "Искусственный отбор" на телеканале "Дождь",в одной из передач которой рецензировали этот фильм,то после просмотра оной, я решила для себя, что смотреть не буду. Именно из-за поступка героини. Обида на одного человека не должна проецироваться на других людей (по моему мнению). Кроме того, я не приемлю никакой жестокости по отношению к детям,дитя - это личность и ты не вправе решать за и лишать (!) Помнишь "Монстр" с Шарлиз Терон? Я могла попытаться понять (оправдать?) ее жестокость, но в этом случае для меня горит такая табличка NO EXIT.
А еще я считаю, что душа - это храм. И если есть возможность как-то оградить этот храм от влияния дурного, то надо ограждать.
"Обида на одного человека не должна проецироваться на других людей" - пусть это будет очередной заповедью! ) Конечно, не должна, как и 1 000 000 других вещей. Дите там было лет 17. Жестокость по отношению к детям видишь на улице каждый день, когда раздраженные мамаши орут на них, как на злых карликов и даже бьют. Мне больно это видеть и тошно. Пенисы, конечно, они им не отрезают. Но это уже психическое отклонение. а вот повсеместная жестокость от распущенности, действительно, угнетает. А этот фильм нужно воспринимать, как притчу. Отрезанный фаллос - это иносказание. "Монстр"... да, неплохой Шарлиз и Кристина.
Душа - храм. Неужели просмотр такого фильма может дурно повлиять на душу? Наоборот, только укрепить. Другое дело, что можно не хотеть его смотреть, не хотеть влезать в это во все. Я, например, если бы знал, может, и не смотрел бы. Хотя... ну очень он силен, чертяга! "Пьета" хоть посмотри! Или "весна лето осень зима и снова весна"
Я тебе именно об этом говорю - так много зла и жестокости вокруг, люди перестали любить. У них этот перпетум мобиле вышел из строя.
Достаточно включить новости - порция негатива на сто лет вперед.
Неважно,сколько лет было сыну,ему могло быть и 35. Но это - дитя. Ты его выносил,выродил, вырастил... Не знаю, мне сложно понять,что можно нанести своему ребенку травму умышленно. По неосторожности и неосмотрительности,но намеренно?
Когда ты живешь,каждый день сталкиваясь с насилием, что станет с твоей душой? Укрепит ли это ее? Не думаю. Человек просто становится равнодушным,поскольку привыкает. Ужасные деяния становятся в порядке вещей.
Если все,тобой перечисленные, фильмы не для слабонервных, то я,пожалуй, поберегу свои некрепкие нервы:-))
Да. Не смотри этого режиссера ничего, кроме "весна, лето..."
Не знаю, насчет укрепит. Я умею читать иносказания. Но, как сказала моя хороша знакомая (не буду называть - она публична): "Ник, а ты не заметил, сколько вокруг нелюдей стало?". "?". "Да не людей! не людей!" Мразно это. отмываться и оттираться не успеваешь...
а после подробного разбора я, точно, не смотрел бы все-таки
А Шарлизка для Монстра потолстела где0то на 15-20 кг. Героиня! Потолстеть намеренно! Мне, постоянно борющемуся с весом, не понять )
Ну,Рене Зельвегер для "Дневника ..." тоже поправлялась, потом худела, потом снова поправлялась для съемок в продолжении. Вот где стресс для организма.
А Натали Портман и Миле Кунис для съемок в "Черном лебеде" пришлось не только похудеть сильно, но еще овладеть азами балета из-за крупных планов.
Рене еще и накачалась перед "Чикаго"! Сплошные мышцы! она умничка. Ниро потолстел на 20 кг для Бешеного быка Скорцезе. В Изгое Хэнкс похудел на 20 (?). На Красавчега Макконахьи в Даласском клубе смотреть страшно - анорексия! Бейл в Машинисте - жуть!
Вот она - сила искусства!:-)
Все-то вы молодежь голивущину какую-то смотрите :)))
Неа, дяденька! Ки Док не попадает под клеймо ХоллиВуда. У него нет даже Оскарофф. Зато есть медведи, веточки и летающие львы в больших количествах. Да, еще Георгий (про МКФ забыл!)
В чем то спорно,тем интереснее будет составить свое мнение,а интерес пробудить удалось...бесспорно!!! и...без порно :)
Конечно, спорно. Просто некоторые фильмы заставляют думать. ) и это хорошо, что мы все думаем по-разному )
Там чуть ниже ПРО Джармуша есть... Выживут только любовники. И тоже без порно ) юез грамма порно. вот умница Джимми!)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Здесь, на земле,
где я впадал то в истовость, то в ересь,
где жил, в чужих воспоминаньях греясь,
как мышь в золе,
где хуже мыши
глодал петит родного словаря,
тебе чужого, где, благодаря
тебе, я на себя взираю свыше,
уже ни в ком
не видя места, коего глаголом
коснуться мог бы, не владея горлом,
давясь кивком
звонкоголосой падали, слюной
кропя уста взамен кастальской влаги,
кренясь Пизанской башнею к бумаге
во тьме ночной,
тебе твой дар
я возвращаю – не зарыл, не пропил;
и, если бы душа имела профиль,
ты б увидал,
что и она
всего лишь слепок с горестного дара,
что более ничем не обладала,
что вместе с ним к тебе обращена.
Не стану жечь
тебя глаголом, исповедью, просьбой,
проклятыми вопросами – той оспой,
которой речь
почти с пелен
заражена – кто знает? – не тобой ли;
надежным, то есть, образом от боли
ты удален.
Не стану ждать
твоих ответов, Ангел, поелику
столь плохо представляемому лику,
как твой, под стать,
должно быть, лишь
молчанье – столь просторное, что эха
в нем не сподобятся ни всплески смеха,
ни вопль: «Услышь!»
Вот это мне
и блазнит слух, привыкший к разнобою,
и облегчает разговор с тобою
наедине.
В Ковчег птенец,
не возвратившись, доказует то, что
вся вера есть не более, чем почта
в один конец.
Смотри ж, как, наг
и сир, жлоблюсь о Господе, и это
одно тебя избавит от ответа.
Но это – подтверждение и знак,
что в нищете
влачащий дни не устрашится кражи,
что я кладу на мысль о камуфляже.
Там, на кресте,
не возоплю: «Почто меня оставил?!»
Не превращу себя в благую весть!
Поскольку боль – не нарушенье правил:
страданье есть
способность тел,
и человек есть испытатель боли.
Но то ли свой ему неведом, то ли
ее предел.
___
Здесь, на земле,
все горы – но в значении их узком -
кончаются не пиками, но спуском
в кромешной мгле,
и, сжав уста,
стигматы завернув свои в дерюгу,
идешь на вещи по второму кругу,
сойдя с креста.
Здесь, на земле,
от нежности до умоисступленья
все формы жизни есть приспособленье.
И в том числе
взгляд в потолок
и жажда слиться с Богом, как с пейзажем,
в котором нас разыскивает, скажем,
один стрелок.
Как на сопле,
все виснет на крюках своих вопросов,
как вор трамвайный, бард или философ -
здесь, на земле,
из всех углов
несет, как рыбой, с одесной и с левой
слиянием с природой или с девой
и башней слов!
Дух-исцелитель!
Я из бездонных мозеровских блюд
так нахлебался варева минут
и римских литер,
что в жадный слух,
который прежде не был привередлив,
не входят щебет или шум деревьев -
я нынче глух.
О нет, не помощь
зову твою, означенная высь!
Тех нет объятий, чтоб не разошлись
как стрелки в полночь.
Не жгу свечи,
когда, разжав железные объятья,
будильники, завернутые в платья,
гремят в ночи!
И в этой башне,
в правнучке вавилонской, в башне слов,
все время недостроенной, ты кров
найти не дашь мне!
Такая тишь
там, наверху, встречает златоротца,
что, на чердак карабкаясь, летишь
на дно колодца.
Там, наверху -
услышь одно: благодарю за то, что
ты отнял все, чем на своем веку
владел я. Ибо созданное прочно,
продукт труда
есть пища вора и прообраз Рая,
верней – добыча времени: теряя
(пусть навсегда)
что-либо, ты
не смей кричать о преданной надежде:
то Времени, невидимые прежде,
в вещах черты
вдруг проступают, и теснится грудь
от старческих морщин; но этих линий -
их не разгладишь, тающих как иней,
коснись их чуть.
Благодарю...
Верней, ума последняя крупица
благодарит, что не дал прилепиться
к тем кущам, корпусам и словарю,
что ты не в масть
моим задаткам, комплексам и форам
зашел – и не предал их жалким формам
меня во власть.
___
Ты за утрату
горазд все это отомщеньем счесть,
моим приспособленьем к циферблату,
борьбой, слияньем с Временем – Бог весть!
Да полно, мне ль!
А если так – то с временем неблизким,
затем что чудится за каждым диском
в стене – туннель.
Ну что же, рой!
Рой глубже и, как вырванное с мясом,
шей сердцу страх пред грустною порой,
пред смертным часом.
Шей бездну мук,
старайся, перебарщивай в усердьи!
Но даже мысль о – как его! – бессмертьи
есть мысль об одиночестве, мой друг.
Вот эту фразу
хочу я прокричать и посмотреть
вперед – раз перспектива умереть
доступна глазу -
кто издали
откликнется? Последует ли эхо?
Иль ей и там не встретится помеха,
как на земли?
Ночная тишь...
Стучит башкой об стол, заснув, заочник.
Кирпичный будоражит позвоночник
печная мышь.
И за окном
толпа деревьев в деревянной раме,
как легкие на школьной диаграмме,
объята сном.
Все откололось...
И время. И судьба. И о судьбе...
Осталась только память о себе,
негромкий голос.
Она одна.
И то – как шлак перегоревший, гравий,
за счет каких-то писем, фотографий,
зеркал, окна, -
исподтишка...
и горько, что не вспомнить основного!
Как жаль, что нету в христианстве бога -
пускай божка -
воспоминаний, с пригоршней ключей
от старых комнат – идолища с ликом
старьевщика – для коротанья слишком
глухих ночей.
Ночная тишь.
Вороньи гнезда, как каверны в бронхах.
Отрепья дыма роются в обломках
больничных крыш.
Любая речь
безадресна, увы, об эту пору -
чем я сумел, друг-небожитель, спору
нет, пренебречь.
Страстная. Ночь.
И вкус во рту от жизни в этом мире,
как будто наследил в чужой квартире
и вышел прочь!
И мозг под током!
И там, на тридевятом этаже
горит окно. И, кажется, уже
не помню толком,
о чем с тобой
витийствовал – верней, с одной из кукол,
пересекающих полночный купол.
Теперь отбой,
и невдомек,
зачем так много черного на белом?
Гортань исходит грифелем и мелом,
и в ней – комок
не слов, не слез,
но странной мысли о победе снега -
отбросов света, падающих с неба, -
почти вопрос.
В мозгу горчит,
и за стеною в толщину страницы
вопит младенец, и в окне больницы
старик торчит.
Апрель. Страстная. Все идет к весне.
Но мир еще во льду и в белизне.
И взгляд младенца,
еще не начинавшего шагов,
не допускает таянья снегов.
Но и не деться
от той же мысли – задом наперед -
в больнице старику в начале года:
он видит снег и знает, что умрет
до таянья его, до ледохода.
март – апрель 1970
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.