История одной психушки (на конкурс «Поскребя страницы»)
Роман написан витиеватым псевдорусским языком и представляет собой стилизацию под творчество психически больных. Главный герой — молодой человек с дурной наследственностью, круглый сирота, сходит с ума на почве нездорового образа жизни, употребления наркотиков и безудержного чтения всего подряд. Юноше представляется, что он живет после ядерной войны в странном мире, где ядовитые зайцы прыгают по елкам, люди питаются преимущественно серыми грызунами, а кошки имеют хоботы и маленькие розовые ручки. Город-государство (или психбольница), в котором находится герой, называется по имени правителя (главного врача). Самый большой страх у жителей (пациентов) вызывают санитары, играющие роль инквизиторов. В причудливых фантазиях героя, он женится на дочери главного санитара и они с тестем свергают главврача. Жестокий и властолюбивый тесть, став правителем, вводит в государстве новые порядки, в сравнении с которыми меркнут ужасы средневековья. Хрупкая душа сироты не может с этим смириться, и он впадает в прострацию. В конце произведения древний огнедышащий русский интеллигент, ранее отрубивший главному герою хвост, чудесным образом спасается от костра инквизиции, уничтожившего всю больницу, и начинает танцевать без штанов, взявшись за руки со своим еврейским другом. Парочка друзей поднимается в воздух на глазах изумленного шизофреника. Книга будет интересна психологам, психиатрам, а также любителям искусства душевнобольных.
В ступор в пору Михаилу Афанасьевичу нашему Булгакову)
Кто знает, кто знает. Куда не глянь, везде следы его Бегемота.
Таки МиМ?
Может написано под влиянием (даже очень может быть), но более позднее. Икки прав насчет автора.
Вот видите, Миша (ехидно улыбается)...
К примеру, я это произведение читал. И мне бы, наверное, хватило бы и четверти того, что написал Сергей. Это при том, что он достаточно вольно и (ай! небейтемну!) очень поверхностно охарактеризовал это произведение, пройдясь, так сказать, лишь по остаточным симптомам и наплевав (да... у меня бедный лексикон) на анамнез.
Кстати, я очень сомневаюсь, что это произведение таки можно отнести к разряду "общеизвестных". :)
Ехидина: Т.Н. Толстую я имел второй, и с кысью, по-ходу) Я ее щас и читаю, рассказы Ночь) Слишком она мене близка.
)))
Тем лучше, если не "общеизвестно". Я всегда участвую в конкурсах ради самого участия и никогда не побеждаю :)
Сереж, безабид, доооо? Я на самом деле НЕ знаю, что сейчас общеизвестно, а что нет. Единственное, в чем я уверен твердо -- что мои провалы в образовании вполне сравнимы с марианской впадиной :)
Да какие обиды, ты о чем? В принципе я согласен насчет общеизвестности :)
Это точно. Ну Моя то загадка, она, люди, ОБЩЕИСВЕСТНА!!!
А ты чего свою загадку у меня пиаришь? :)
А я просветитель ;)
А я выключатель :)
Да знаю... ;)
класс!!
Спасибо :)
похоже на палату номер 6
на Антона Павловича я пока не замахивался :)
кыс-кыс-кыс
гав
Хороший сценарий, как раз для Федора Сергеевича, его родимого.
Кто знает... кажется пока не экранизировали :)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
За Москва-рекой в полуподвале
Жил высокого роста блондин.
Мы б его помянули едва ли,
Кабы только не случай один.
Он вставал удивительно поздно.
Кое-как расставался со сном.
Батарея хрипела гриппозно.
Белый день грохотал за окном.
Выпив чашку холодного чаю,
Съев арахиса полную горсть,
Он повязывал шарф, напевая,
Брал с крюка стариковскую трость.
Был он молод. С лохматой собакой
Выходил в переулки Москвы.
Каждый вправе героя гулякой
Окрестить. Так и было, увы.
Раз, когда он осеннею ночью
Интересную книгу читал,
Некто белый, незримый воочью,
Знак смятенья над ним начертал.
С той поры временами гуляка
Различал под бесплотным перстом
По веленью незримого знака
Два-три звука в порядке простом.
Две-три ноты, но сколько свободы!
Как кружилась его голова!
А погода сменяла погоду,
Снег ложился, вставала трава.
Белый день грохотал неустанно,
Заставая его в неглиже.
Наш герой различал фортепьяно
На высоком одном этаже.
И бедняга в догадках терялся:
Кто проклятье его разгадал?
А мотив между тем повторялся,
Кто-то сверху ночами играл.
Он дознался. Под кровлей покатой
Жили врозь от людей вдалеке
Злой старик с шевелюрой косматой,
Рядом - девушка в сером платке.
Он внушил себе (разве представишь?
И откуда надежды взялись?),
Что напевы медлительных клавиш
Под руками ее родились.
В день веселой женитьбы героя
От души веселился народ.
Ели первое, ели второе,
А на третье сварили компот.
Славный праздник слегка омрачался,
Хотя "Горько" летело окрест, -
Злой старик в одночасье скончался,
И гудел похоронный оркестр.
Геликоны, литавры, тромбоны.
Спал герой, захмелев за столом.
Вновь литавры, опять геликоны -
Две-три ноты в порядке простом.
Вот он спит. По январскому полю
На громадном летит скакуне.
Видит маленький город, дотоле
Он такого не видел во сне.
Видит ратушу, круг циферблата,
Трех овчарок в глубоком снегу.
И к нему подбегают ребята
Взапуски, хохоча на бегу.
Сзади псы, утопая в кюветах,
Притащили дары для него:
Три письма в разноцветных конвертах -
Вот вам слезы с лица моего!
А под небом заснеженных кровель,
Привнося глубину в эту высь,
С циферблатом на ратуше вровень
Две-три птицы цепочкой.
Проснись!
Он проснулся. Открытая книга.
Ночь осенняя. Сырость с небес.
В полутемной каморке - ни сдвига.
Слышно только от мига до мига:
Ре-ре-соль-ре-соль-ре-до-диез.
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.