В местном магазине меня нагло пытались обсчитать.
И когда я возмутился этим фактом, потребовав пересчитать, но видимо, в грубой форме, то молодая продавщица сделала замечание:
-А чего вы мне хамите? Я же вам не тыкаю?
Одна моя знакомая так прокомментировала эту мою печальную повесть: "обсчитать на "вы" - новая форма войны против чести."
Согласен!
Про колесо истории
В молодости я активно участвовал в раскрутке колеса истории. Или по крайней мере мне это так казалось. Повзрослел – начал вставлять палки в колесо истории. И оба эти занятия нахожу справедливыми и полезными для текущей прошлой и будущей жизни.
Ницше и Бог
- Только через мой труп! - гневно сказал Бог.
- Ну что ж, ты сам напросился...- Ответил ему спокойно Ницше. И написал - "Бог умер"
В больнице
- Ну, как дорогой, смерть вас больше не беспокоит?- спросил доктор на утреннем обходе.
- Не беспокоит,- ответил вяло больной.
- А что ж вы у нас такой печальный?
- Так ведь, доктор, и жизнь теперь меня больше не беспокоит.
- Но, но выше голову, больше оптимизма!- подбодрил врач.
- Вот и смерть мне тоже самое говорит.- поддержал доктора больной.
- Ну вот, уже лучше!- улыбнулся больному доктор.
Болтушки
-Чай, кофе, коньяк?
-Дорогая, из твоих рук хоть яд.
- Милый, допросишься!
Крылья
Прибежала соседка, закричала:
- Идите, смотрите – ваш отец опять летает по небу, распугивая птиц!
Мама заплакала, запричитала:
- Господи, за что нам такое наказание? Лучше бы он напился и валялся в канаве, как все люди. И зачем показывать, что у тебя есть крылья?
Соседка удивлённо посмотрела на маму:
- И чего так убиваешься? Налетается мужик досыта, так хоть домой вернётся чистым!
- Да когда он добровольно возвращался? – негодовала мама. - Мне же за ним и лететь! А сколько еще дел в доме!
- А можно мне? – спросил я у мамы.
- Глядите, и этот туда же, - всплеснула руками мама, доставая из тёмного чулана пыльные крылья.
Будни пенсионера
После 50 лет жизнь протекает между юбилеями и поминками.
В юности эта фраза казалась смешной и оригинальной...
На пенсии - это чистые будни и факты личной жизни...
от которых иногда уже подташнивает...
Про диктатуру
Да что вы раскричались: «Диктатура! Диктатура!»
Вы ей сопротивляетесь?! Не сопротивляетесь!!!
Так значит, никакой диктатуры и нет!
Диктатуру ощущаешь, когда
сопротивляешься, хотя бы мысленно…
Без одного - не бывает второго
Без одного - не бывает второго...
Без Иисуса Христа не было бы Иуды.
Христос научил нас любить ближнего своего,
А Иуда научил - разлюбить.
Как трудно не сопротивляться злу насилием,
Как больно накормить собой голодных львов... веры.
За бутылкой вина
Патологоанатом Виктор Шумеев третий час сидит в ресторане, заказывая через каждые полчаса бутылку вина, и пьёт стакан за стаканом.
- Какой ужас! – когда заканчивается вино и официант обновляет выпивку, возмущается вслух Шумеев.
- И в чём дело? – после пятой бутылки спросил равнодушный официант.
- Сегодня я вскрывал убитого бандита, а у него в груди, не поверишь, -
небо в звёздах, - выкрикнул патологоанатом.
- Ну и что?- всё так же равнодушен официант. - Мало ли что случается в жизни пацанов.
- А вдруг это Иисус Христос?!- заплакал горько патологоанатом.
- Не преувеличивайте, Виктор Михайлович.
- А вдруг?
Шпионские страсти нашего сельсовета
Встретил на днях местного политика. Руки дрожат. Губы посинели. Бледный вид. Интересуюсь, что случилось?
- Представляешь – меня подслушивают. И не просто подслушивают, а записываю на магнитофон.
- Ну и что?
- А я такого в своем кабинете говорю, что страшно представить…
- Господи, чего ты там такого наговорил, чего другие не говорят сегодня?
- Ну, не скажи…
-Радуйся, что твое мнение еще кому-то интересно. Тебя еще кто-то слушает, хотя бы тайно. Многими уже никто и давно не интересуется. Вот это настоящая беда так беда.
Разговор в больнице
- Не хочу быть старым...
- Так будь молодым!
- Сил уже нет!
Я не против
Я не против Америки!
Я не против Германии!
Я не против Англии!
Я не против Франции!
Я не против Израиля!
Я не против Японии!
Я не против России!
Но я за весь Земной Шар!!!
Проза жизни- звучит как стихи!
В молодости и за всю долгую совместную жизнь
один раз я поднял на жену руку
И то - с томиком Пушкина…
Так гранит покрывается наледью,
и стоят на земле холода, -
этот город, покрывшийся памятью,
я покинуть хочу навсегда.
Будет теплое пиво вокзальное,
будет облако над головой,
будет музыка очень печальная -
я навеки прощаюсь с тобой.
Больше неба, тепла, человечности.
Больше черного горя, поэт.
Ни к чему разговоры о вечности,
а точнее, о том, чего нет.
Это было над Камой крылатою,
сине-черною, именно там,
где беззубую песню бесплатную
пушкинистам кричал Мандельштам.
Уркаган, разбушлатившись, в тамбуре
выбивает окно кулаком
(как Григорьев, гуляющий в таборе)
и на стеклах стоит босиком.
Долго по полу кровь разливается.
Долго капает кровь с кулака.
А в отверстие небо врывается,
и лежат на башке облака.
Я родился - доселе не верится -
в лабиринте фабричных дворов
в той стране голубиной, что делится
тыщу лет на ментов и воров.
Потому уменьшительных суффиксов
не люблю, и когда постучат
и попросят с улыбкою уксуса,
я исполню желанье ребят.
Отвращенье домашние кофточки,
полки книжные, фото отца
вызывают у тех, кто, на корточки
сев, умеет сидеть до конца.
Свалка памяти: разное, разное.
Как сказал тот, кто умер уже,
безобразное - это прекрасное,
что не может вместиться в душе.
Слишком много всего не вмещается.
На вокзале стоят поезда -
ну, пора. Мальчик с мамой прощается.
Знать, забрили болезного. "Да
ты пиши хоть, сынуль, мы волнуемся".
На прощанье страшнее рассвет,
чем закат. Ну, давай поцелуемся!
Больше черного горя, поэт.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
