А и Бэ, вместо того, чтобы по приказу начальника готовить ужин, сидели на трубе и стучали зубами. От страха. Поскольку уже темнело, баюкающий шепот листвы превратился в зловещий, лик желтоватой луны то и дело менял форму из-за набегающих на него облаков, а волки выли в трех местах одновременно. Добавьте к этому руины избушки, отсутствие горячей воды и одеял, да пяток мертвецов для полноты картины. Вот и дергались непроизвольно мелкой дрожью челюсти, в то время как остальные части тела пребывали в парализованном состоянии. Когда же из-под земли раздался грохот не то взрыва, не то обвала, А и Бэ синхронно свалились с трубы в глубоком обмороке.
* * *
Вахмурка начал ныть на десятой минуте пребывания в подземелье, но Кржемилик пресек его стенания на корню.
- Я тебе сейчас столько плюсов нашего здесь пребывания обрисую, вылезать не захочешь, - заявил он.
- Да уж, конечно, ага! - недовольно сказал Вахмурка, цепляясь за руку брата и все равно спотыкаясь. Вокруг было светло как на рассвете, однако голубое сияние, крутясь, поднималось от пола, и рассмотреть свои ноги ниже колен, а уж тем более структуру дорожного покрытия представлялось проблематичным.
- Ну, смотри! - сказал Кржемилик, таща Вахмурку на буксире. - Во-первых, здесь светло, а наверху ночь. А в ночном лесу таких умертвий можно встретить, мама дорогая!
- А то здесь их нет! - упрямо проворчал Вахмурка.
- А ты видел? - возразил Кржемилик. - Во-вторых, здесь сухо, а могло быть сыро, с мокрицами и всякими червяками.
- Фу-у! Смени тему!
- В-третьих, здесь тепло, потому что нет ветра и дождя.
- Дождя и наверху не было! - не сдавался Вахмурка.
- Но он мог пойти. А здесь не пойдет. В четвертых, здесь интересно. Посмотри на стены. Я этого мужика уже видел возле входа. И эту собаку!
- Вот уж никогда не был ценителем наскальной живописи!
- Тогда вот тебе пятый аргумент: нам на пятки наседает дворцовая стража! Надеюсь, ты также не ценитель задушевных бесед с дознавателями!
- О святой Кензон! - простонал Вахмурка. - Что-то мне первые дни службы в армии больше нравились!
- Сюда! Быстро! - вдруг скомандовал Кржемилик и резко дернул Вахмурку в сторону. Тот не успел и двух раз охнуть, как оказался в крохотной темной нише на уровне пола. Сияние сюда не проникало, поэтому братья получили прекрасный наблюдательный пункт, сами оставаясь незаметными.
Но Вахмурка понял это не сразу.
- Какого... - начал он, но Кржемилик мастерски зажал ему рот и указал пальцем куда-то вперед.
- Видишь - развилка? Те, кто идет за нами, должны свернуть на неверный путь, - тишайшим шепотом сказал он.
- Откуда ты знаешь, какой путь верный, а какой неверный? - так же шепотом спросил Вахмурка, слегка освободив рот от рукава Кржемилика.
- Картинка с мужиком на стене все время повторяется. Его будто ведут куда-то. Вот этот путь будем считать верным. А на стенах другого коридора просто цветы нарисованы.
Раздался другой шепот. Это сэр Чимдао ругался на сэра Ламеркуо, на крепких парней с признаками прогрессирующего идиотизма и на тот факт, что свой отпуск он вынужден проводить не просто на работе, а в дыре, в прямом и в переносном смыслах этого слова.
Кржемилик подобрал с пола камушек и бросил его в неправильный коридор с цветочками. Сэр Чимдао рефлекторно дернул головой на звук и уверенно предположил:
- Они там! Вперед! Быстрее!
Все пятеро ломанулись за камешком, и скоро звуки их шагов стихли в голубом сиянии.
- Надеюсь, там лабиринт, - прошептал им вслед Кржемилик.
- А ты добрый, - съязвил Вахмурка.
Кржемилик хмыкнул и начал выбираться из ниши. Вахмурка тоже вылез, отряхнулся и развернулся было назад.
- Не советую, - сказал Кржемилик, поправляя ремень на камуфляже, пятнышки которого приобрели нежно-голубоватые оттенки.
- То есть?
- Хочешь проверить, сколько их осталось сторожить вход?
Вместо ответа Вахмурка нахмурился, посопел и тяжело двинул вперед.
- Глянь-ка, - через несколько минут воскликнул Кржемилик, водивший носом по стенам.
- Чего там еще? - не сразу отозвался клевавший носом Вахмурка. У братьев были удивительно непохожие носы, и даже функциональные предпочтения этих носов были разными.
- Мужик нарисованный, - сказал Кржемилик с интонацией психиатра, встретившего нового пациента.
- Дался тебе этот мужик нарисованный!
- Картинка со смыслом! У входа он был сгорбленным и бородатым. Старик. Потом его стали рисовать помоложе. А здесь он уже ниже ростом и без бороды.
- Ну и что? Нарисовали, как человек взрослеет.
- Не-ет! Если бы он взрослел, изображение было бы повернуто лицом к выходу. А он все время смотрит на себя более молодого!
Вахмурка соизволил осмотреть стену. Фигуры на ней были, конечно, не нарисованы, на такой-то неровной, а представляли собой не очень выпуклый рельеф. Заинтриговавший Кржемилика мужик повторялся через каждые пятнадцать-двадцать шагов и, действительно, раз от разу становился все ниже, превращаясь в ребенка. Его окружала толпа каких-то женщин и неопределенного рода иных существ, задача которых заключалась, по всей видимости, в том, чтобы не дать ему сбежать.
-Кому-то делать было нечего, - подытожил Вахмурка.
- Тундра ты! - обиделся Кржемилик. - Это же знак!
- Какой еще знак?
- Я думаю, что впереди - Машина Времени!
- Тю! - разочарованно свистнул Вахмурка. - Я думал, ты умный человек!
Между тем стены подземного коридора ушли в стороны, и братья оказались на каменной дорожке, уходящей в грандиозную пещеру. Сияние тоже будто бы растворилось, равномерно повисло в воздухе и уже не мешало смотреть под ноги. Это было очень кстати, потому что между дорожкой и стенами обнаружились узкие, но, несомненно, очень глубокие пропасти. Свод бесконечно отдалился и замерцал кое-где красноватыми звездами. На стенах проступили книжные стеллажи, не то каменные, не то настоящие. Кржемилик пытался прочесть название какой-нибудь книги, но каждый раз перед ее корешком возникал и медленно плыл клочок белесого тумана.
- Слушай, пойдем назад, а? Я лучше со стражей поговорю, - в ужасе заныл Вахмурка, и Кржемилик уже было согласился, как вдруг на далеком потолке возникло чье-то холодное лицо, окруженное волосами-змеями, оно внезапно открыло глаза, исказилось, будто в страшном гневе или в боли, и разинуло рот. Братья присели и замерли. Черный рот дохнул синим пламенем, и дорожка позади них беззвучно ринулась в бездну. Грохот рушащихся камней возник позже, когда его смогли услышать А и Бэ...
- Теперь вперед, только вперед, - попробовал пошутить Кржемилик, но вышло как-то неуверенно.
Вахмурка ощутил приступ морской болезни и пошатнулся. Навстречу его падающему телу с тихим скрежетом поднялись кованые поручни, украшенные завитушками, листиками и шипами.
- Ой, спасибо, - машинально проговорил Вахмурка, цепляясь за поручень.
- Вот видишь, не все так плохо, - сказал Кржемилик. - Это доброе место.
- Ага, - не согласился Вахмурка, показывая большим пальцем назад, туда, где теперь прерывалась дорожка. - Это плохое место.
- Посмотрим, - заключил Кржемилик.
Они пришли. Дальше пути не было. Вернее, в стороны возносились две ажурные винтовые лесенки, упиравшиеся в книжные стеллажи где-то выше тумана. Дальняя стена грота обросла, будто грибами, городом безмолвных домов. А прямо перед ними над пропастью висела круглая площадка, обрамленная все тем же затейливым поручнем. И над серединой площадки на трех толстых, покрытых зеленой патиной корабельных цепях висело стеклянное сооружение, которое с одинаковым успехом - у кого какое воображение - можно было назвать и ларцом, и гробом.
Только зеркало зеркалу снится,
Тишина тишину сторожит...
Решка
Вместо посвящения
По волнам блуждаю и прячусь в лесу,
Мерещусь на чистой эмали,
Разлуку, наверно, неплохо снесу,
Но встречу с тобою — едва ли.
Лето 1963
1. Предвесенняя элегия
...toi qui m'as consolee. Gerard de Nerval
Меж сосен метель присмирела,
Но, пьяная и без вина,
Там, словно Офелия, пела
Всю ночь нам сама тишина.
А тот, кто мне только казался,
Был с той обручен тишиной,
Простившись, он щедро остался,
Он насмерть остался со мной.
10 марта 1963
Комарово
2. Первое предупреждение
Какое нам в сущности дело,
Что все превращается в прах,
Над сколькими безднами пела
И в скольких жила зеркалах.
Пускай я не сон, не отрада
И меньше всего благодать,
Но, может быть, чаще, чем надо,
Придется тебе вспоминать —
И гул затихающих строчек,
И глаз, что скрывает на дне
Тот ржавый колючий веночек
В тревожной своей тишине.
6 июня 1963
Москва
3. В Зазеркалье
O quae beatam, Diva,
tenes Cyprum et Memphin...
Hor.
Красотка очень молода,
Но не из нашего столетья,
Вдвоем нам не бывать — та, третья,
Нас не оставит никогда.
Ты подвигаешь кресло ей,
Я щедро с ней делюсь цветами...
Что делаем — не знаем сами,
Но с каждым мигом все страшней.
Как вышедшие из тюрьмы,
Мы что-то знаем друг о друге
Ужасное. Мы в адском круге,
А может, это и не мы.
5 июля 1963
Комарово
4. Тринадцать строчек
И наконец ты слово произнес
Не так, как те... что на одно колено —
А так, как тот, кто вырвался из плена
И видит сень священную берез
Сквозь радугу невольных слез.
И вкруг тебя запела тишина,
И чистым солнцем сумрак озарился,
И мир на миг преобразился,
И странно изменился вкус вина.
И даже я, кому убийцей быть
Божественного слова предстояло,
Почти благоговейно замолчала,
Чтоб жизнь благословенную продлить.
8-12 августа 1963
5. Зов
В которую-то из сонат
Тебя я спрячу осторожно.
О! как ты позовешь тревожно,
Непоправимо виноват
В том, что приблизился ко мне
Хотя бы на одно мгновенье...
Твоя мечта — исчезновенье,
Где смерть лишь жертва тишине.
1 июля 1963
6. Ночное посещение
Все ушли, и никто не вернулся.
Не на листопадовом асфальте
Будешь долго ждать.
Мы с тобой в Адажио Вивальди
Встретимся опять.
Снова свечи станут тускло-желты
И закляты сном,
Но смычок не спросит, как вошел ты
В мой полночный дом.
Протекут в немом смертельном стоне
Эти полчаса,
Прочитаешь на моей ладони
Те же чудеса.
И тогда тебя твоя тревога,
Ставшая судьбой,
Уведет от моего порога
В ледяной прибой.
10-13 сентября 1963
Комарово
7. И последнее
Была над нами, как звезда над морем,
Ища лучом девятый смертный вал,
Ты называл ее бедой и горем,
А радостью ни разу не назвал.
Днем перед нами ласточкой кружила,
Улыбкой расцветала на губах,
А ночью ледяной рукой душила
Обоих разом. В разных городах.
И никаким не внемля славословьям,
Перезабыв все прежние грехи,
К бессоннейшим припавши изголовьям,
Бормочет окаянные стихи.
23-25 июля 1963
Вместо послесловия
А там, где сочиняют сны,
Обоим — разных не хватило,
Мы видели один, но сила
Была в нем как приход весны.
1965
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
