А помнишь то платье? Бежевое, трикотажное. Оно с таким соблазном льнуло к твоему телу, выделяя все его достоинства. Нет? Я помню. Я купил его за триста бельгийских франков. Нет, я не скряга, но запомнил эту сумму. Не потому что мне пришлось наворовать для этого гору шмоток и продать их. Не потому что еду тоже приходилось частенько воровать. Потому, что это платье для меня было последней надеждой. Надеждой на твое понимание. Понимание твоей значимости для меня в этом мире. И, кто его знает. Может... Нет - ответных чувств я не ждал. Их не было. Ты надевала его на прогулку, тщательно советуясь какие аксессуары больше к нему подойдут. Я терпеливо перебирал возможные варианты. И невозможные. Я хотел чтобы ты была красива, даже осознавая, что ты его надеваешь для Него.
Он. Что Он ценил в тебе? Что именно его в тебе заинтересовало!? Твоя изумительная фигура? Идеальные, ровные ноги? Мягкий бархатный голос? Утонченные, музыкальные пальцы рук? Твои серые бездонные глаза? О, да! Они умели быть такими. А может? Я это почувствовал - ты полюбила. Наверное в первый раз в своей жизни. По-настоящему.
Я разрывался на части от ревности.
А Он? Он нежился в теплоте твоих чувств. И - Любил! Я понял, что... Да что там говорить. Все слова - пустые наборы звуков.
Но, это платье, в лучах заходящего солнца, превращающее тебя в сказочную, нагую сирену, снова стоит перед глазами. И надежда. Надежда на то что все еще будет. У тебя. Вернись же!
Он ждет.
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
