Нет такой глупости, которой бы не рукоплескали, и такого глупца, что не прослыл бы великим человеком, или великого человека, которого не обзывали бы кретином
– Чем больше песочных дней пропадает на дне склянки, тем понятней становится осень: по всему роднее и ближе... тишина безголосо-тонкая, опустившись даже на крыши, оставила людям людское – внутривенное: дом и стоянку. Ветер вьется. Как вседвиженье. Раздевает, срывает, уносит вещества. «И куда ты?» – не спросит...
– Никто, потому что ветер… И вольный, и вечно веет...
– А вода уже ожидает. По-детски, без ухищрений смешивает свет с грязью: мол, не привязывайся – оставайся гостем в доме «своем». И ты, стаптывая в который раз каблуки, твердя себе: «улыбайся», вдыхаешь шумно, как кит, что-то называвшееся воздухом и заполняющее, все, что считается полым или способным вмещать, но высшему соответствию уступающее, высшей способности прятать и прятаться только в себе – пустоте...
– Да… Ведь любимые были темы: я – пространство и время – они – это ад – мы – всегда ни те...
– Так о чем я? Ах да, об обуви. О том, что, стоптав каблуки – извини, это будут последние (т.к. полюбишь тапочки, кто б подумал, и дом!), как «не отними руки» ты посмотришь на седь свою – посеребряную, с позолотою... и наконец-то признаешься: «Вот он – я… без прикрас, весь, увы, как есть. Слава Богу, что вот она – старость; что вечер погас; что усталость – привычка, что ревматизм – не болезнь, а жизнь; что осень как надежда на новый год». Но все это просто длинный пролог к признанью: «Мне плохо от «некуда деться», раскаянье лижет уставшее мое сердце... и если честно, не лижет, а рвет…» – тут долгая пауза, – «... Он – как никто – близ… при двéрех... И, знаешь?... Он все еще ждет...»
– Меня? Я б такого не ждал...
– А Он еще ждет...
Если б ты на этом свете
Был один подвластен смерти,
А другие, то есть мы,
Жить все время оставались,
Тут ни с чем не расставались,
Избежав предвечной тьмы, —
Как бы мы тебя любили!
Что попросишь, раздобыли.
Сострадая и скорбя,
Начиная сразу с детства,
Не могли б мы наглядеться,
Наглядеться на тебя!
...Но ведь так и происходит:
Человек один проходит,
Мы, другие, — это род,
Род ведет свою дорогу,
И пока что, слава богу,
Он живет, живет, живет.
Так что в полночи и в полдни
Понимай, и знай, и помни:
Ты у нас любимый гость.
Все тебе — привет и ласка.
Остальное — только маска:
Равнодушье, скука, злость.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.