Телефон потеснил тишину
Хриплым голосом старого друга,
Уводя из привычного круга
Со своей на чужую волну.
В трубку сыпался трёп о делах
И далекие к истине слухи,
Те, что хуже назойливой мухи
Врут, но крепко сидят в головах.
Там, у них чехарда перемен,
Не ко времени да и некстати
А в мечтах - шашлыки на закате
Возле тёплых бревенчатых стен.
Круговертью дела да дела,
Убегать из привычного поздно,
Баловство это, если серьёзно,
Или всё же -была не была!
Но ведь было ж в кафе за углом
Слабо веря в дурные приметы,
Мы сдвигали все стороны света,
Собираясь за круглым столом.
А сегодня просторы глуши
Так и тянут в своё захолустье,
Где и воздух замешан на грусти,
А вокруг ни единой души.
Отчего-то запАрило вдруг
Загоняться то в гору, то с горки,
Чтобы тупо ходить по "восьмёрке",
Так похожей на замкнутый круг.
И с какою-то серой тоской
О домашних сосисках по-венски
И своём позапамятном Н-ске
До которого только рекой.
Знаешь, кореш, я сам не в курсАх,
Но по ходу расклада замечу,
Свежий воздух от глупостей лечит,
А настоян на здешних лесах.
В них сейчас золотой листопад
Хороводит лохматые ели,
Ну а россыпи дятловой трели
Не влияют на ровный уклад.
А когда запоют холода,
Крышу дома накроет снегами
И вода захрустит под ногами,
Я, конечно, вернусь... и тогда,
Загляну на чаёк, корешок,
Со звенящим пакетом к обеду,
А под занавес тёплой беседы
Залабаю вот этот стишок.
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
