Я - старик. Я бескровный, беззубый.
Я рассудка лишён. У земли
я всё шарю и тычу в уступы...
Вот - лицо, вот - рука... Эти трупы -
всё детишки, ребятки мои.
Вон их сколько - нагнитесь, взгляните,
прикоснитесь рукою на миг!
Что мне - мысли высокой обитель
и бессмертные символы книг?!
Что мне - вечные парки Лицея,
что мне - песни в бессмертной дали,
коль ничем не отбить, не отвеять
трупный запах от этой земли?
Я сметаю им с лиц. Я им губы,
я им лбы обметаю рукой...
Вот земля моя - трупы и трупы.
Как мне встать и уйти по такой?
На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.
А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.
Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече,
И никогда он Рима не любил.
Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.
Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
И рыжую солому подожгли.
Март 1916
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
