Я - старик. Я бескровный, беззубый.
Я рассудка лишён. У земли
я всё шарю и тычу в уступы...
Вот - лицо, вот - рука... Эти трупы -
всё детишки, ребятки мои.
Вон их сколько - нагнитесь, взгляните,
прикоснитесь рукою на миг!
Что мне - мысли высокой обитель
и бессмертные символы книг?!
Что мне - вечные парки Лицея,
что мне - песни в бессмертной дали,
коль ничем не отбить, не отвеять
трупный запах от этой земли?
Я сметаю им с лиц. Я им губы,
я им лбы обметаю рукой...
Вот земля моя - трупы и трупы.
Как мне встать и уйти по такой?
Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убытый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль.
Кряxтят на счетаx жалкие копейки:
Покупка зонтика и дров пробила брешь,
А розовый капот из бумазейки
Бросает в пот склонившуюся плешь.
Над самой головой насвистывает чижик
(Xоть птичка божия не кушала с утра),
На блюдце киснет одинокий рыжик,
Но водка выпита до капельки вчера.
Дочурка под кроватью ставит кошке клизму,
В наплыве счастья полуоткрывши рот,
И кошка, мрачному предавшись пессимизму,
Трагичным голосом взволнованно орет.
Безбровая сестра в облезлой кацавейке
Насилует простуженный рояль,
А за стеной жиличка-белошвейка
Поет романс: "Пойми мою печаль"
Как не понять? В столовой тараканы,
Оставя черствый xлеб, задумались слегка,
В буфете дребезжат сочувственно стаканы,
И сырость капает слезами с потолка.
<1909>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
