Я не откажусь снова прожить свою жизнь от начала до конца. Я только попрошу права, которым пользуются авторы: исправить во втором издании ошибки первого
Покидая комнату, в которой за все неувязки вчера
аплодировала тишина ладошами, увлажнёнными пылью,
иди к Золотым Воротам. Или Михайловскому. Чёртова кочерга
Майдана останется за скобками. Каштаны давно спилили,
теперь пиликают стройками. Серый смычок дождя
извлекает из про-бе-гающих взвизгивание, от которого северный полюс
непременно добежал бы до южного (южный, кстати говоря, ждал,
у него самого – абсолютный слух и весьма относительный голос).
Небесный скрипач расставляет ноты.
У нот - две руки, две ноги,
макитра, как у деревянных народных ударных,
нутро, чернее, чем… В общем,
осенний романс по-киевски насыщен чёрными, будто гимн
рабству, скорби, дискриминации – и в то же время пустозвонен, как забытый на огороде овощ.
Ноты об этом не знают. У каждой – своя высота, свой тип,
привычная линия метро, удобная выделенка для незвуковой связи,
свои неудачи, симптомы одиночества, которое растёт, как гриб,
под осенним дождём, своё ускользнувшее счастье –
всё своё, только город общий, да нотный лист,
да общий Господь, расставляющий всех по правилам – это сольфеджио
смог бы выучить разве что эквилибрист, и даже не экверлибрист,
и тем более не писака, чужим Писанием искалеченный.
Покидая комнату, чтобы хлопающая тишина
не прихлопнула и тебя, помни: на небе обожают импровизации.
Нота свободна. Нота никому ничего не должна,
только ей может не хватить места на листе. Или её заставят держаться
так долго, что звучать – уже никаких сил.
Потому лучше сбежать,
пускать по Днепру кораблики,
болтаться в метро, убивать время,
чтобы не быть убитой.
Косых Семен. В запое с Первомая.
Сегодня вторник. Он глядит в окно,
Дрожит и щурится, не понимая
Еще темно или уже темно.
Я знаю умонастроенье это
И сам, кружа по комнате тоски,
Цитирую кого-то: "Больше света",
Со злостью наступая на шнурки.
Когда я первые стихотворенья,
Волнуясь, сочинял свои
И от волнения и неуменья
Все строчки начинал с союза "и",
Мне не хватило кликов лебединых,
Ребячливости, пороха, огня,
И тетя Муза в крашеных сединах
Сверкнула фиксой, глядя на меня.
И ахнул я: бывают же ошибки!
Влюблен бездельник, но в кого влюблен!
Концерт для струнных, чембало и скрипки,
Увы, не воспоследует, Семен.
И встречный ангел, шедший пустырями,
Отверз мне, варвару, уста,
И - высказался я. Но тем упрямей
Склоняют своенравные лета
К поруганной игре воображенья,
К завещанной насмешке над толпой,
К поэзии, прости за выраженье,
Прочь от суровой прозы.
Но, тупой,
От опыта паду до анекдота.
Ну, скажем так: окончена работа.
Супруг супруге накупил обнов,
Врывается в квартиру, смотрит в оба,
Распахивает дверцы гардероба,
А там - Никулин, Вицин, Моргунов.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.