В Черрапунджи холодно, в Верхоянске сыро…
ветер сменится, в статус надует кво.
Липким светом зимние заметает квартиры
неестественное нас естество.
Целый век московские без-пяти-метели –
крик /про/нзительно-/мозглый/ в кино немом –
не светили, так, только неярко блестели
позабытым – утром в пятницу – сном.
Полуночный реквием большенесовпадений –
звездный благовест постный в седмичный день –
влижет лимб объема на шкале направлений
в анонимности всепрощающей сень.
В Верхоянске – холодно, в Черрапунджи – сыро:
если статус, обязательно рядом кво.
Отвратительно счастливо в своих зимних квартирах
нас естественное неестество…
В парке отдыха, в парке
за деревьями светел закат.
Сёстры «больно» и «жалко».
Это, вырвать из рук норовят
кока-колу с хот-догом,
чипсы с гамбургером. Итак,
все мы ходим под Богом,
кто вразвалочку, кто кое-как
шкандыбает. Подайте,
поднесите ладони к губам.
Вот за то и подайте,
что они не подали бы вам.
Тихо, только губами,
сильно путаясь, «Refugee blues»
повторяю. С годами
я добрей, ибо смерти боюсь.
Повторяю: добрее
я с годами и смерти боюсь.
Я пройду по аллее
до конца, а потом оглянусь.
Пусть осины, берёзы,
это небо и этот закат
расплывутся сквозь слёзы
и уже не сплывутся назад.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
