Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
В аренду скорбь и памятники славы,
На скользкий путь ступил орел двуглавый ,
Если на Красной залили каток,
То капает кому-то третий срок.
На площади, у центра всех дорог
Схлестнулись в битве ЗАПАД и ВОСТОК.
Танк-Мавзолей собой прикрыл кладбище.
Среди зевак, торговцев, новых нищих
Клюет нутро звезде орел двуглавый –
Недаром площадь прослыла "кровавой".
В мороз на крови можно поскользнуться
И в тапки из коньков переобуться…
Пусть манекен с хозяином вась-вась,
На то она и временная власть.
Гудят своё часы на Спасской башне,
Которая, ей богу, не спасёт,
Когда припомнив славы день вчерашний,
Две тысячи семнадцатый придёт!
3 декабря 2010 (после прогулки по Красной площади)
Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.
Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк маховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.
И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.
И опять кольнут доныне
Не отпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Но нежданно по портьере
Пробежит вторженья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.
Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
