Как ранней осени движенье
сквозь парк, по кончикам листвы,
как световое раздраженье,
как ветра зябкое сниженье
на затенённые холсты
асфальтовых аллей, и всё же
внезапно, вдруг, издалека,
покрыв листву гусиной кожей,
подкатит смертная тоска.
Подкатит, высветит, немножко
смутится, медля до поры,
и ледяной своей ладошкой
потреплет дружески вихры.
Тонкоголосая сестричка,
я спал, не закрывая глаз!
Чьё имя с дальней электричкой
перекликается сейчас?
Чей взгляд, как тень от птицы, тронет
дома, деревья, край земли?
Кто на гремящем перегоне
«Прощай!..» - откликнется вдали?
Кто, уходя, оборотится,
над бездной прядку теребя?
Чей голос эхом отразится
и, умирая, будет длиться,
и повторять: «Люблю тебя...»
Не должен быть очень несчастным
и, главное, скрытным...
А. Ахматова
Я ждал автобус в городе Иркутске,
пил воду, замурованную в кране,
глотал позеленевшие закуски
в ночи в аэродромном ресторане.
Я пробуждался от авиагрома
и танцевал под гул радиовальса,
потом катил я по аэродрому
и от земли печально отрывался.
И вот летел над облаком атласным,
себя, как прежде, чувствуя бездомным,
твердил, вися над бездною прекрасной:
все дело в одиночестве бездонном.
Не следует настаивать на жизни
страдальческой из горького упрямства.
Чужбина так же сродственна отчизне,
как тупику соседствует пространство.
1962
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
