…а ещё вчера бы – слушать судьбу-цыганку,
золотить ей ручку, кукожиться на циновке…
журавли летели в пять-семь на воздушных танках,
журавли харкали слезами в твою перловку
а ещё вчера бы – забрасывать в небо удки –
лучше в лето, конечно, но в лете уда утонет…
представлять знакомую спину, вися в маршрутке,
и искать инициалы в своей ладони
понапрасну в глаза бессильно вливать визин, и
понапрасну лечить микстурой слезливый насморк
журавля звать на бестолковые строк крестины,
да попа звать, когда синица убьётся насмерть
поминая незлым и громким, навзрыд невзрачным,
откреститься, вложить кукушку в грудную клетку –
травить птичку зернистой басней позавчерашней,
открыв дверцу, просить в лету метнуть монетку
а сегодня – стрелять птиц, завести собаку,
журавлей чтоб травила жёстче, поагрессивней
и стремиться в завтра бодрым спортивным раком
и по ночам – воспитывать амнезию
Ни ты, читатель, ни ультрамарин
за шторой, ни коричневая мебель,
ни сдача с лучшей пачки балерин,
ни лампы хищно вывернутый стебель
- как уголь, данный шахтой на-гора,
и железнодорожное крушенье -
к тому, что у меня из-под пера
стремится, не имеет отношенья.
Ты для меня не существуешь; я
в глазах твоих - кириллица, названья...
Но сходство двух систем небытия
сильнее, чем двух форм существованья.
Листай меня поэтому - пока
не грянет текст полуночного гимна.
Ты - все или никто, и языка
безадресная искренность взаимна.
<1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
