…эта жизнь мне наверно снится –
поэтому в ней и не спится…
(с)
Затяжное
Приснилось, что сломалась, скрутилась, выросла,
что слишком откровенно слилась с трущобами,
что стала неотъемлемой частью вымысла
и выдохлась совсем от такой учебы. Мне
приснилось, что язык для чего-то нужен и
что я теперь поющая-говорящая.
Приснилось, что дозволено многомужие
и парни продаются в картонных ящиках.
Приснилось, что послали к такой-то осени,
о вежливости вовсе не позаботились.
Приснилось, что забыли, почти что бросили,
в безумно одиноком послесубботии,
как старую, больную и безнадежную,
как рваную перчатку на полке в поезде…
Приснилось, что не вспомнишь и не найдешь меня
под этим небом сладко-молочно-пористым.
Мой поезд к горизонту летел пустынями
со скоростью сто сорок «прощай» в мгновение.
Мне снилось, что мое поместили имя в
словарь с припиской: «Дура обыкновенная».
Мне снилось, что я буква в плохом эпитете,
я слово, что срывается с губ нечаянно,
и вы меня однажды возненавидите
за глупую икраткую в окончании.
Приснилось, что не спится, не рикошетится,
что я уже готова родить пророчество,
что я давно забытая сумасшедшая,
уставшая в кровати всю ночь ворочаться.
Приснилось, что я стала писать верлибрами,
что снова разбудила дурного ящера*.
Приснилось, что я вовсе лишилась выбора…
Приснилась жизнь…как будто бы настоящая…
* "Жизнь в картинках"
_______________________________________
Обернуться бы лентой в чужих волосах…
(с) Мельница
Саре
Эй, родная! Ну как, отпразднуем? Можем выпить на брудершафт…
Поцелуешь такую разную: не желавшую сделать шаг,
перекошенную проблемами, опрокинутую за бОрт?
За любовь. Значит, выпьем левыми. Значит, меньше теперь забот.
Обернуться б… нет, ленты белые нынче, милая, не в чести…
Обернуться б кусочком мела и на стене написать «прости»,
расчертить все дороги знаками, раскрошиться в руках чужих…
Мы, практически одинаково разделившие эту жизнь
и любовь – «на земле» и «нА небе», чтобы боли не причинять.
Я опять сочиняю алиби, чтобы скрыть, что все ночи я
жму на эти цветные клавиши и ломаю карандаши,
я всю жизнь сочиняю, знаешь ли, эти скорченные вирши.
Обернуться бы вкруг оси своей, да схватиться за край Земли –
здесь соловушки голосистые, голозадые короли,
предбессмертная здесь агония, и любовь, как нигде, крепка,
здесь и пишется поспокойнее без ночного депресняка.
Эй, родная, держи мой краешек! Хоть всю Землю себе возьми!
Я опять буду жать на клавиши и придумывать новый мир,
буду ждать, пить вино, жечь свечи и отдирать от ладоней грязь,
буду нашими бредить встречами…
…sorry, кажется, сорвалась...
__________________________________________
Кое-что о любви
Я сплю с ним, постылым и одиноким, тогда, когда время дает добро.
Я сплю на боку, поджимая ноги и пряча сомнения под ребро,
под сердце, под легкие, под подушку. Я сплю с ним, не выдержав слёз и просьб.
Вот если бы блядскую эту душу пинками, хлыстами погнать наружу… а то что-то слякоти развелось.
Я с ней говорю ровно раз в неделю о папе, о маме, о «всё ок’ей»,
о ценах на чай, о погоде в Дели, о новом кольце на её руке.
Я с ней говорю, а в уме считаю секунды…слонов…перелётных птиц…
торговок, приехавших из Китая…снежинки, что тушь размывают, тая при каждом движеньи её ресниц.
Я буду любить чей-то призрак, свято храня его записи у чела.
Я буду с надеждою троекратно шептать его имя по вечерам.
Я буду журавликом из бумаги, мечтающим, ветер поймать в крыла…
Я буду: героем семейной саги, разорванным жителем Нагасаки, маньяком, помешанным на телах.
Я каждый четверг повторяю клятву, пред зеркалом стоя, закрыв глаза.
Опять недопонятой-непонятной останусь, в той клятве не рассказав…
как ночью с подогнутыми ногами…как утром с дрожаньем её ресниц…
с любовью, убитой тремя слогами и хрупким журавликом – оригами, что очень красиво летит, но вниз…
Без устали вокруг больницы
Бежит кирпичная стена.
Худая скомканная птица
Кружит под небом дотемна.
За изгородью полотняной
Белья, завесившего двор,
Плутает женский гомон странный,
Струится легкий разговор.
Под плеск невнятицы беспечной
В недостопамятные дни
Я ощутил толчок сердечный,
Толчку подземному сродни.
Потом я сделался поэтом,
Проточным голосом - потом,
Сойдясь московским ранним летом
С бесцельным беличьим трудом.
Возьмите все, но мне оставьте
Спокойный ум, притихший дом,
Фонарный контур на асфальте
Да сизый тополь под окном.
В конце концов, не для того ли
Мы знаем творческую власть,
Чтобы хлебнуть добра и боли -
Отгоревать и не проклясть!
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
