...Синь, побежалость, алая -
Цвет на корню губя,
Трудно, как жить, не жалуясь,
Я рисовал тебя.
Клюй небеса по камешкам,
Спи, как дитя во ржи.
Я порисую краешком
Степлившейся души.
Спутав индиго с вишнею,
Лью в подмалёвок мёд...
Кажется, чёлка лишняя -
Впрочем, тебе идёт!
Будешь на фоне дерева
(спор красоты с судьбой).
Если добавлю серого -
Туфли зальёт прибой.
Как нарисуешь женщину
Ту, что во сне встречал?
Только веснушки жемчугом
Катятся по плечам.
Стрижка, что впору мальчику...
Пальцы пронзает дрожь;
Если добавлю ямочку -
Кажется, оживёшь!
Имя катаю в шёпоте,
Радугу теребя:
Дай удержаться, господи -
Не рисовать себя
Рядом. В тени. Безбрежная
Наглость, меня спасай!
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.