Не строго. Надеваю тёмный джинс,
Потёртую косуху … ох, держись,
Лимонный город на границе света!
Вздыхают ароматом «РомантИк»,
Увешаны серёжками вериг
Черёмухи души анахорета.
Седлаю быстроногого коня –
В минуту разогреется, маня
Расплавить об асфальт свою резину.
Рычит мотор – пугает молодняк,
Сбивающийся в маленький косяк,
Молящийся божку-адреналину.
Пришпориваю – резко по газАм,
Оживший ветер хлещет по глазам
Плетьми вдруг уплотнившегося газа,
Таким густым, что сложно сделать вдох –
Седок ослеп почти, почти оглох,
Сквозь зубы цедит эликсир экстаза…
В ревущей напряжённой тишине
С собою окажусь наедине –
Припомню сцены из каких-то жизней.
Лети, мой зверь, сольюсь с тобой плотней,
Мы с ветром оказались наравне…
Луны фонарь… Дорога… Ныне… присно…
Нелегкое дело писательский труд –
Живешь, уподобленный волку.
С начала сезона, как Кассий и Брут,
На Цезаря дрочишь двустволку.
Полжизни копить оглушительный газ,
Кишку надрывая полетом,
Чтоб Цезарю метче впаять промеж глаз,
Когда он парит над болотом.
А что тебе Цезарь – великое ль зло,
Что в плане латыни ему повезло?
Таланту вредит многодневный простой,
Ржавеет умолкшая лира.
Любимец манежа писатель Толстой
Булыжники мечет в Шекспира.
Зато и затмился, и пить перестал –
Спокойнее было Толстому
В немеркнущей славе делить пьедестал
С мадам Харриет Бичер-Стоу.
А много ли было в Шекспире вреда?
Занятные ж пьесы писал иногда.
Пускай в хрестоматиях Цезарь давно,
Читал его каждый заочник.
Но Брут утверждает, что Цезарь – говно,
А Брут – компетентный источник.
В карельском скиту на казенных дровах
Ночует Шекспир с пораженьем в правах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
