Душа стареет раньше тела,
В отрепьях сальных и с клюкой,
Она идет по мостовой
В круженьи жухлых листьев, спелых.
И я во след, не поспевая,
За темным силуэтом, в ночь,
Сбегаю призрачным трамваем,
Который мчит по кольцевой.
А старость духа словно кухня –
Хрущевских стен для головы
Нам не хватает. Ты не знаешь,
Что я совсем-совсем один…
Бумага терпела, велела и нам
от собственных наших словес.
С годами притёрлись к своим именам,
и страх узнаванья исчез.
Исчез узнавания первый азарт,
взошло понемногу быльё.
Катай сколько хочешь вперёд и назад
нередкое имя моё.
По белому чёрным сто раз напиши,
на улице проголоси,
чтоб я обернулся — а нет ни души
вкруг недоуменной оси.
Но слышно: мы стали вась-вась и петь-петь,
на равных и накоротке,
поскольку так легче до смерти терпеть
с приманкою на локотке.
Вот-вот мы наделаем в небе прорех,
взмывая из всех потрохов.
И нечего будет поставить поверх
застрявших в машинке стихов.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
