|
Сегодня 25 августа 2025 г.
|
Как лекарство не достигает своей цели, если доза слишком велика, так и порицание и критика — когда они переходят меру справедливости (Артур Шопенгауэр)
Поэзия
Все произведения Избранное - Серебро Избранное - ЗолотоК списку произведений
из цикла "Поэма "Воля случая"" | Поэма "Воля случая". Глава 2. II. | Немного он известен стал,
Поклонников десятки есть.
Эмиль творить и не устал,
Ему не хочется присесть.
Пора искать себе любовь,
Но где ж найти её сейчас?
Скажу я вам, прям в глаз, не в бровь, -
Ведь Интернет здесь в самый раз!
Эмиль находит свой фан-клуб:
Поклонниц ровно двадцать шесть.
Эмиль умён, Эмиль не глуп,
И пять костей в коробке есть.
Он пишет список всех девиц,
И выбор здесь неоспорим.
О той, что выбрал среди львиц
The Случай, мы поговорим.
Мария Констант звать её.
В ней разум жил и был силён,
И, лично мнение моё,
Он был совсем не зря хвалён.
Она умела быть собой,
И воля в ней была сильна.
Красива, как модель Playboy,
Да с волосами цвета льна.
Препятствий нету для неё:
Увидеть и поставить цель –
То было ремесло её.
Эмиль её взял на прицел,
И пишет ей и вновь, и вновь:
«Давайте встретимся, Мари!»
Вот так находится любовь,
Не выходя из-за двери.
«Художнику не откажу», -
Подумала Мари тогда, -
«Ему я явно угожу,
Коль сей же час скажу да-да».
«Назначьте место, мой Эмиль!» -
Мари печатает в ответ.
«Пойдём тогда в кафе “Жермиль” –
Для встречи места лучше нет».
Не сам Эмиль кафе избрал,
Но все пять кубиков его.
О, Случай, ты мой генерал,
Как много дела твоего!
Свиданье. Вторник, вечер.
В кафе «Жермиль» накрыт на двух
Прекрасный стол, готовый к встрече.
Вокруг царит приятный дух.
Эмиль приходит первым, стол
Находит в зале у окна,
Садится на кривой престол,
Обитый метрами сукна.
Прошло всего лишь пять минут
Спокойных ожиданий, как
Мари Констант явилась тут,
Пылав румянцем на щеках.
Мне говорить здесь нет нужды,
Рандомов сильно был смущён:
От страха чуть стакан воды
Не был пролит (и данке шеен).
Помочь присесть ей не успел,
И так Мари сама за стол
Присела. Стульчик заскрипел,
Издал мощнейший звук, притом
Шептаться посетитель стал,
Что видел этого юнца,
Что полотно его видал,
Что нет талантливей творца.
Какие блюда заказал
Рандомов девушке своей,
Я рассказать вам отказал:
И предоставим их мы ей.
Мари Рандомов интересен,
Ей на расспросы отвечал,
Сказал ей правду, что известен
По причине неизвестной стал.
Но атмосферы неуютней
Придумать на свиданье трудно.
Барьер стесненья абсолютный,
Эмиля голос скучный, нудный.
Рандомов честен был с Мари:
Он сразу ей решил открыть,
Что из-за давнего пари
Он вынужден совсем забыть
Свободу выбора. Ему
Теперь спастись возможно лишь
В том случае («Я не пойму,
Что ты, Рандомов, говоришь!»),
В том случае, коль кто-нибудь
Его спасти решится.
«Ты этот бред, Эмиль, забудь,
Не то уйду я от тебя в столицу!
И ты свободу обретёшь,
Коль за меня без промедленья
Все кубики в огонь швырнёшь
Безжалостно, без сожаленья!»
А там, в кафе, горел камин.
Эмиля страх объял, схватил...
Хотелось лишь сказать: аминь,
И хоть бы Бог меня простил.
Эмиль достал все пять костей,
В отчаянье их сгрёб на стол.
Не избежать греха плетей:
Эмиль «машине» приговор
Решать броском монетки стал.
Орёл идею подтвердит,
А решки цифирный металл –
Суть отрицательный вердикт.
Мари всё видит: что за чушь!
Как выбор сложен между ней
(Оркестр, где ты? Где твой туш?)
И грудой проклятых костей!
И ноготь щёлкнул: фронт звенит,
Крутясь за реверсом вослед;
В огне камина край блестит,
Заглохший оставляя след.
Мне жаль сказать, но решкой вверх
Монетка пала на ладонь.
Случайность вновь взяла свой верх:
«Машину» не возьмёт огонь.
Мари молчала. Встала вмиг
И, ножкой стула громыхнув,
К двери пустилась напрямик,
С сомненья глазом не моргнув.
Ах, я не в силах описать
Ту бурю бессловесных чувств,
Которой можно заполнять
Гору бумаги. Но отсутств-
овал в герое сильный дух,
И он заплакал. Почему?..
Не уместился в главах двух
Я к сожаленью моему. | |
Автор: | Mikhail-P | Опубликовано: | 14.02.2011 19:50 | Просмотров: | 2474 | Рейтинг: | 0 | Комментариев: | 0 | Добавили в Избранное: | 0 |
Ваши комментарииЧтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться |
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
Авторизация
Камертон
Томасу Венцлова
1. Вступление
Вот скромная приморская страна.
Свой снег, аэропорт и телефоны,
свои евреи. Бурый особняк
диктатора. И статуя певца,
отечество сравнившего с подругой,
в чем проявился пусть не тонкий вкус,
но знанье географии: южане
здесь по субботам ездят к северянам
и, возвращаясь под хмельком пешком,
порой на Запад забредают - тема
для скетча. Расстоянья таковы,
что здесь могли бы жить гермафродиты.
Весенний полдень. Лужи, облака,
бесчисленные ангелы на кровлях
бесчисленных костелов; человек
становится здесь жертвой толчеи
или деталью местного барокко.
2. Леиклос
Родиться бы сто лет назад
и сохнущей поверх перины
глазеть в окно и видеть сад,
кресты двуглавой Катарины;
стыдиться матери, икать
от наведенного лорнета,
тележку с рухлядью толкать
по желтым переулкам гетто;
вздыхать, накрывшись с головой,
о польских барышнях, к примеру;
дождаться Первой мировой
и пасть в Галиции - за Веру,
Царя, Отечество, - а нет,
так пейсы переделать в бачки
и перебраться в Новый Свет,
блюя в Атлантику от качки.
3. Кафе "Неринга"
Время уходит в Вильнюсе в дверь кафе,
провожаемо дребезгом блюдец, ножей и вилок,
и пространство, прищурившись, подшофе,
долго смотрит ему в затылок.
Потерявший изнанку пунцовый круг
замирает поверх черепичных кровель,
и кадык заостряется, точно вдруг
от лица остается всего лишь профиль.
И веления щучьего слыша речь,
подавальщица в кофточке из батиста
перебирает ногами, снятыми с плеч
местного футболиста.
4. Герб
Драконоборческий Егорий,
копье в горниле аллегорий
утратив, сохранил досель
коня и меч, и повсеместно
в Литве преследует он честно
другим не видимую цель.
Кого он, стиснув меч в ладони,
решил настичь? Предмет погони
скрыт за пределами герба.
Кого? Язычника? Гяура?
Не весь ли мир? Тогда не дура
была у Витовта губа.
5. Amicum-philosophum de melancholia, mania et plica polonica
Бессонница. Часть женщины. Стекло
полно рептилий, рвущихся наружу.
Безумье дня по мозжечку стекло
в затылок, где образовало лужу.
Чуть шевельнись - и ощутит нутро,
как некто в ледяную эту жижу
обмакивает острое перо
и медленно выводит "ненавижу"
по росписи, где каждая крива
извилина. Часть женщины в помаде
в слух запускает длинные слова,
как пятерню в завшивленные пряди.
И ты в потемках одинок и наг
на простыне, как Зодиака знак.
6. Palangen
Только море способно взглянуть в лицо
небу; и путник, сидящий в дюнах,
опускает глаза и сосет винцо,
как изгнанник-царь без орудий струнных.
Дом разграблен. Стада у него - свели.
Сына прячет пастух в глубине пещеры.
И теперь перед ним - только край земли,
и ступать по водам не хватит веры.
7. Dominikanaj
Сверни с проезжей части в полу-
слепой проулок и, войдя
в костел, пустой об эту пору,
сядь на скамью и, погодя,
в ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
- Прости меня.
1971
|
|