свобода во имя любви и в аду.
орфей эвридике кричит на ходу,
зигзагом слетая со струн, с потолка.
хватает уступ безнадёжно рука.
крылья внезапно растут у него.
чёрною птицей летит он над адом.
в пропасти птица кричит без надсада
прежние песни. как прежде рукой
трогались струны, и голос звучал.
горы он двигал и звёзды вращал.
так и в аду не скучает создатель
этого хаоса, полного муки,
а для чертей: беспросветности, скуки
жарить, жарить детей непослушных земли.
голос её, раздаваясь вдали,
будит их пепел, он подлетает.
даже смола застывает крутая.
и эвридика с ним рядом. чудесен
образ поэтов правдивых, их песен.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
“О-да-се-вич?” — переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повёл,
чуть шевеля губами при подсчёте
рядов и мест.
Мы принесли — фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту.
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно-
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —
бензоколонка.
Вот и хорошо.
Покойся здесь, пусть стороной пройдут
обещанный наукою потоп,
ислама вал и происки отчизны —
охотницы до пышных эксгумаций.
Жил беженец и умер. И теперь
сидит в теньке и мокрыми глазами
следит за выкрутасами кота,
который в силу новых обстоятельств
опасности уже не представляет
для воробьёв и ласточек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.