вот пару старых бы стихов. из тех,
которые, чтоб ты об них не знала
и сочинялись. здесь бы поместить,
да отослать. как там оно в начале
к таким концам. чтоб вверх было иль вниз.
а ты б смотрела на меня потом же,
как будто что-то по иному может.
как будто всё растёт стихов тех из.
но всё растёт из непонятной кучи.
а я пишу бессмысленней и круче
пустые мысли, лоскутом даря.
в начале марта. то есть, мартобря.
в начале жизни, без названья классов,
я всё пишу. и я прижат к матрасу.
а тот к земле, на коей пол лежит.
я знаю это, но тебя не знаю.
мне кажется, ты всё равно прочтёшь
весь этот бред. всё это. я не знаю,
чего сказать. я знаю только то,
что я хочу писать тебе, про то что,
мне так нужна для разговоров почта.
хотя не то. а то, что я хочу,
тебе сказать, что мне не до стихов.
хоть я сижу до первых петухов.
строчу. строчу. но я ведь не о том.
о чём я, блин. о том я, блин, о том я,
что я писал тебе. что счас я дома.
о чём писал? - когда-нибудь потом.
когда готов я буду, в самом деле,
во имя правды, что не надоела,
во имя простотака, и те де.
озвучу тута, как придёт неделя.
ты взглянешь, как в барашки на воде.
в один огромный стих. уже не смело:
опять читать. не много ли ему?
а то есть, мне. а кажется, так много
писать бы мог я. ты бы не дочла.
но мысль живёт. живёт в мозгу пчела:
стих написать. стих отослать. и с богом.
без бога. но уж точно не со зла.
с добра, с добра. и только что с дороги,
которая бы заново пошла.
ещё немного. да зачем мне слоги?
что голова моя в их костылях нашла?
они шатаются, как зубы, как скала,
по своему беспечны, одиноки,
как всё кругом. и я. и ты. и я.
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил —
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
А русалка — вот дела! — честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика — не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун, —
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор —
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать — и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год —
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, — Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
– Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь — тогда пропью долото!
– Я ли ягод не носил? — снова Леший голосил.
– А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, — это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка —
Значит, дело дрянь.
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
