Стану тенью. Растворюсь
В зябкой полночи осенней.
Листопадом обернусь,
Позабытым наважденьем.
Мороком ночным приду,
В изголовье тихо встану,
Но тебя не обниму,
Это, может быть, и странно...
Завернусь в стеклянный плащ,
Боль свою под маской спрячу,
Мне паук - трудяга-ткач -
Паутиной ткёт удачу.
Разменяю счастья рубль
На сомнения копейки...
Незаметно я уйду -
Паучихой со скамейки...
эта песня, вопреки
превосходству духоты
над идеей петь её,
намолчалась. и тогда
ты проснулась на скамейке.
у тебя болит нога.
у тебя болит рука.
боль, какая и от смеха.
и горячая листва,
а под ней растёт трава.
и ещё у ног скамейки
я лежу. а ты седая
от луны. а я болею,
кашляю. и духота.
и молчанья молчата.
ничего сейчас не блеет.
двигается тень куста.
ты от этого присела.
и моё плечо задела.
остальное: духота.
и земля вдруг полетела,
и деревья, и кусты.
и скамейки. оба тела
наших. в шторах темноты.
я, не видя, улыбнулся.
но опять уснула ты.
я земли рукой коснулся,
пролетая у звезды.
я сгорел росою утра.
ты же бабочкой была.
рожа книгой расцвела.
лето. духота. натура.
Класс!!!))) Спасибо!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
“О-да-се-вич?” — переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повёл,
чуть шевеля губами при подсчёте
рядов и мест.
Мы принесли — фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту.
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно-
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —
бензоколонка.
Вот и хорошо.
Покойся здесь, пусть стороной пройдут
обещанный наукою потоп,
ислама вал и происки отчизны —
охотницы до пышных эксгумаций.
Жил беженец и умер. И теперь
сидит в теньке и мокрыми глазами
следит за выкрутасами кота,
который в силу новых обстоятельств
опасности уже не представляет
для воробьёв и ласточек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.