Зимнее утро пудрит мелом лицо.
Старые раны - шрамы – под фотошоп.
Спрятаны нити, шито - заподлицо.
Слабым узлом с изнанки –
«Всё хорошо».
Плавилось в чаше наше смежное я.
Падали звёзды, только мимо горсти.
Располовинено небо. Значит, ничья.
Мне с тобой стало мало света. Прости.
Холод привычно голод – кость от тепла.
Скуден навар любви - не на крови.
Святость – не святость, если не добела.
Мне в твоём храме стало пусто. Не рви
Колокола, - им нечем выпустить звон.
Те языки разбиты в месиве битв.
Выкраден наш алтарь. Расколот амвон.
В треснувшем лике бьются стоны молитв.
В треснувшем сердце бьются тысячи птиц,
Путаясь в капиллярах, будто в сети.
Хоть бы глоток полёта – ввысь или ниц.
Мне в твоём небе стало тесно. Пусти.
Топчется утро - сотня мелких шажков.
Выстрелит ровно в полдень - на ворошок.
Швы разошлись, но всё же пару стежков
Держит с изнанки узел.
«Всё хорошо».
*Амвон – возвышенное место перед иконостасом.
*Стрелять на ворошок – не видя птицы или зверя, по направлению шума.
До восхода успели одеться,
За едой второпях рассвело.
На крыльцо выносили Младенца,
Подавали Марии в седло.
И шагнул за ворота Иосиф,
Мимолетного взгляда не бросив
На глухое спросонок село.
Петухи отгорланили зорю,
Гарнизону вручили приказ.
И вошли в обреченную зону,
Облеченные сталью кирас.
Вифлеем пробуждался дворами,
И привычно младенцы орали,
Как и в прежние годы не раз.
Поначалу входили, робея,
Ковыряли копьем как-нибудь.
И бросалась, рыча, Ниобея,
Словно рысь, на железную грудь.
И, обрызганы соком соленым,
По ребячьим мозгам несмышленым
Пролагали отчетливый путь
Виноградари царского сада,
Трудолюбием поражены.
А Иосиф семейное стадо
Уводил по тропе тишины,
По дороге, петляющей круто,
Предъявляя агентам "Сохнута"
Долгожданную визу Жены.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
