«Здравствуйте, И.И.! Вы, часом, не больны? Что-то нет от Вас ни строчки, ни полстрочки. Если Вам мои посланья не нужны, если Вам пасьянс дороже старой «квочки», напишите мне, и я не стану впредь рушить Ваш покой и докучать Вам боле… Вечер на окне желает умереть – чёрною полой укрыл и лес, и поле. Я б хотела с ним рассыпаться в ночи, слиться вместе с тьмой и растворить усталость. Так тревожны сны – покой давно почил, радости и той совсем уж не осталось. Умоляю Вас, черкните просто: «Жив» – на исходе дня мне большего не надо. Знаю, наша связь – пустые миражи, только для меня и миражи – награда…»
II. Кому: «Некоей Н.А.» Куда: «село Незнаемо…»
«Милая Н.А.! Простите старика – было недосуг: то внуки; то на дачу ездил, а она довольно далека. …Стал без ног, без рук… И на кого «ишачу»? У детей свои хоромы – не замай, домик родовой (я знаю) им не в радость. Говорят, возьми «халупу» и – продай, нужен, мол, покой и без заботы старость… Мне не снятся сны: чуть лёг, и сон долой, память бередит всё то, что отлетело. Знамо, без жены недолог век мужской – безобразен вид и никудышно тело. …Я прошу простить, коль брякну не с руки (слово – не печать: оно уста не склеит): может, нам сплести все наши узелки, вместе и молчать куда как веселее?..»
И кто зачем рождëн, и кто к чему готов, известно мудрецам, объявлено пророкам. А город ждëт своих неправильных шутов. Приказывает жить — поскрипывать порогом, подсвечивать места, где прячется весна, прикармливать слова на берегу абзаца. На небе столько звëзд — вселенная тесна, поэтому мирам легко соприкасаться. Приходят корабли, деревья говорят, фонарщики поют, мерцая головами: мы птичьи голоса, мы солнечный отряд. Мы, кажется, должны приглядывать за вами.
И кто кому судья, и кто кого простит, и кто оставил здесь закатные ожоги, понятно тем богам, что держат нас в горсти, что дуют в наши лбы и остужают щëки. Кентаврам снится лес потерянных подков. Седому королю — заросший астероид.
А город ждëт своих беспечных дураков. Гештальты не закрыл. И двери не закроет. Зевающий швейцар листает облака. Эдемский старый дом качается на сваях. Вся ангельская рать спешит издалека — болтать о чепухе в спасительных трамваях. Судьба любого зла — лишь пепел да зола, горчащая печаль, похмельная икота. Твой крепкий бастион, упрямый, как скала, рассыплется, когда тебя окликнет кто-то. Возможно, гитарист, торговец, альбинос, возможно, господин, страдающий от зноя. Он скажет:
ты чего? Давай не вешай нос.
Вот крылья. Небо вот.
Не бойся — запасное.
16.02.2024
https://vk.com/carvedsvirel
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
