Если меня не любишь,
значит, это не я.
Вера Павлова
не чтила кодексов любви, не изучала древних правил.
импровизация казалась важней, чем скука теорем.
бродили в рощах кавалеры, страстей вытаптывали травы,
преподносили диадемы и звали на постой в гарем.
а я посмеивалась только-вам не купить моей свободы,
и собирала восхищенье в букеты для прозрачных ваз.
не понимала до конца- в огне никто не сыщет броду,
ведь исполнению желаний и мы с тобою не указ.
теперь в восторгах я тону, и в этом радости немало.
мне так важны слова и сказки, и каждый вздох, и тихий жест.
взмахну я веером любви, развею вмиг твои печали.
ты в кулачке моём навечно, мой прежде одинокий перст
Задумаешься вдруг: какая жуть.
Но прочь виденья и воспоминанья.
Там листья жгут и обнажают суть,
но то уже за гранью пониманья,
и зреет там, за изгородью, звук,
предощутим и, кажется, прекрасен.
Затянешься. Задумаешься вдруг
в кругу хлебнувших космоса орясин —
высотки, в просторечии твоём.
Так третье поколение по праву
своим считает Фрунзенский район,
и первое — район, но не державу.
Я в зоне пешеходной — пешеход.
В зелёной зоне — божия коровка.
И битый час, и чудом целый год
моё существованье — тренировка
для нашей встречи где-то, где дома
населены консьержками глухими,
сошедшими от гордости с ума
на перекличке в Осовиахиме.
Какая жуть: ни слова в простоте.
Я неимущ к назначенному часу.
Консьержка со звездою на хвосте
крылом высоким машет ишиасу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
