*
Во дни затишья изнывает,
во дни неясности сквозной
слабеет, морщится, зевает
твой побудитель, ангел твой.
И день за днём не задаётся,
и мысль до мысли не продлить,
и, чуть потянешь, тут же рвётся
случайно найденная нить;
и в журавлиную станицу
мельчает долгая строка;
и на случайную страницу
в сердцах глядишь как на врага...
Но длится день от нашей эры!
Но, отойдя от старой меры,
взгляни на мир издалека -
в какую толщу атмосферы
уходят эти облака!
Но в духоте передгрозóвой
попробуй вкус случайных слов -
какою узкой штольней слово
уходит в глубь земных основ!
Среди всеобщего родства
в какую толщу вещества
природа запускает пальцы,
чтоб, оторвавшийся от книг,
с тобою встретился на миг
голодный взгляд неандертальца.
И человек пустился в тишину.
Однажды днем стол и кровать отчалили.
Он ухватился взглядом за жену,
Но вся жена разбрызгалась. В отчаяньи
Он выбросил последние слова,
Сухой балласт – «картофель…книги… летом…»
Они всплеснули, тонкий день сломав.
И человек кончается на этом.
Остались окна (женщина не в счет);
Остались двери; на Кавказе камни;
В России воздух; в Африке еще
Трава; в России веет лозняками.
Осталась четверть августа: она,
Как четверть месяца, - почти луна
По форме воздуха, по звуку ласки,
По контурам сиянья, по-кавказски.
И человек шутя переносил
Посмертные болезни кожи, имени
Жены. В земле, веселый, полный сил,
Залег и мяк – хоть на суглинок выменяй!
Однажды имя вышло по делам
Из уст жены; сад был разбавлен светом
И небом; веял; выли пуделя –
И все. И смерть кончается на этом.
Остались флейты (женщина не в счет);
Остались дудки, опусы Корана,
И ветер пел, что ночи подождет,
Что только ночь тяжелая желанна!
Осталась четверть августа: она,
Как четверть тона, - данная струна
По мягкости дыханья, поневоле,
По запаху прохладной канифоли.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
