Звенят бубенчиками льдинки
на ветродуйном берегу.
Скользят подошвами ботинки
на леденеющем снегу.
Залив Балтийский тускло-светел
и сумрачен прибрежный лес.
Валун, наследник мнеголетий,
по-пояс в тростники залез...
Он проторчит ещё, быть-может,
сто или двести тысяч лет,
и плешь его стишком обложит
другой какой-нибудь поэт,
что забредёт на побережье
в раздумьях лёгких иль глухих,
и новым словом, словом свежим
блеснет его далёкий стих.
...Знак Вечности поэт тот дальний
в другие вещие уста
переметнёт строкой кристальной,
смахнув её, как пух, с листа...
Начинается проза, но жизнь побеждает её,
и поэзия снова, без шапки, без пуговиц двух,
прямо через ограду, чугунное через литьё,
нет, не перелезает, но перелетает, как дух.
Улыбается чуть снисходительно мне Аполлон,
это он, это жизнь и поэзия, рваный рукав,
мой кумир, как сказали бы раньше, и мой эталон,
как сказали бы позже, а ныне не скажут никак.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
