Это было тогда, когда я верить мог
Что троллейбус спешит как всегда на восток
И беспечные кони, вдаль гривой маня
Серым в яблоках цветом манили меня
Душу рвал малолеткам наигранный слог
Про спешащие волны и тот островок
И как будто бы голос с небес божества
Ведал мне из какого он сам вещества
Пусть изнеженный тембр, что сдан был в музей
Пел о том, что имеет мильоны друзей
Со скрипучих кассет доходили слова
Про мой маленький плот и любовь, что права
А когда возвращался от счастья хмельной
Пел про каменный город, что там, за спиной
Подпевая до хрипа аккордам блатным
Что ещё есть под небом один, голубым
Уходя в никуда, просто чтоб отдохнуть
Я грустил, напевая – ищу в жизни путь
И столбцами безликих и грязных газет
В уши мирно втекали слова – смерти нет
Я работал на драге в поселке Кытлым,
о чем позже скажу в изумительной прозе, —
корешился с ушедшим в народ мафиози,
любовался с буфетчицей небом ночным.
Там тельняшку такую себе я купил,
оборзел, прокурил самокрутками пальцы.
А еще я ходил по субботам на танцы
и со всеми на равных стройбатовцев бил.
Боже мой, не бросай мою душу во зле, —
я как Слуцкий на фронт, я как Штейнберг на нары,
я обратно хочу — обгоняя отары,
ехать в синее небо на черном «козле».
Да, наверное, все это — дым без огня
и актерство: слоняться, дышать перегаром.
Но кого ты обманешь! А значит, недаром
в приисковом поселке любили меня.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
