Художникам надо быть поскромнее и понимать, что они лишь зеркало... И фразы, которые через них идут — они очень часто идут откуда-то свыше, а не из них самих
Весенний взгляд, немного сумасшедший,
Как отлик на природы страстный зов,
Журчанием ручья, он тихо шепчет,
О том, что небосвод стал бирюзов.
***
Поведает, восторженной синицей,
О том, что снег цветами побежден,
Доверчивый и робкий, будет сниться,
Под шорох крыш, заплаканных дождем.
***
Весенний взгляд - прелюдия объятий,
Пролог губам, что выпьют пьяный мед,
Предтеча просьбы ножкам : «Растворяйте
Врата весны". Кто любит, тот поймет...
понять нельзя того, кто не любим.
не нужен он. но нету нелюбимых.
и преогромные цветы ползут,
трава лоснится, губы и носы
безмерно дороги. и эти уши розой.
и мягкая рука. и мякоть ветки. солнце
летит, не думая. лохматая гора,
куда нет лестницы! будь проклято не наше!
будь проклято всё то, что не доступно.
любовь дика, ей счастья не дано
со всем, что любит, что она возможно,
увидев даже, не поймёт никак.
любовь дика, а я, большой дурак,
её держать пытаюсь.
и говорю я, что люблю одну.
на самом деле вру себе я, вру,
ведь невозможно привязать её к кому-то.
и всё на свете получить нельзя,
что любишь. проклинай. люби.
и вот она, кто помогает нам.
не так с ней одиноко. и за неё,
вот за неё-то и благодари.
хотя б за это.
в родном человеке - все дорого.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.