"Все - суета сует и томление духа..." (Экклезиаст)
Сыграем в кошки-мышки, друг, в катакомбах страха,
На нервах оригами под струнами обид...
С закрытыми глазами, под одержимость Баха,
Вылазьте из пробирок на свет слепых орбит,
Под тиканье секундной, часов песочных, стрелки,
В оргазме шелкопряда, рождающего нить...
Душ ватных мемуары, в объятьях ржавой скрепки,
Постигла участь смертных - под грузом догмы гнить.
Сыграем в кошки-мышки, друг, в катакомбах страха,
С закрытыми глазами, под камертона бриз...
Не сыщешь Бога в сердце, ни Вишну, ни Аллаха -
Танцует модно Молох в огне безумья твист.
Под блеянье и вопли, под хохот саблезубых,
В безмолвьи паутины, влекущей блеском мух,
Сыграем в кошки-мышки, зацеловав страх в губы,
На нервах оригами, под полигамность мук...
история витая бараньими рогами,
огромная, как череп. и лёгкая, как шерсть.
и вот стада с тяжелыми ногами
песок гребут, едят стручками свет.
нет. истины родной, изысканной не будет.
трубою будет рог и будет он ножом.
история копыт необъяснима людям,
где каждый прутик в каждом глазе отражён.
история сама дитя подсказок.
историк с белым пламенем листов.
и несколько царей, и несколько рассказов.
и сказочник дополнить всё готов.
и назван исторической наукой
огромный свод догадок и чудес.
но шерсть опять спадает сразу в руки.
песок глубок и неохватен лес.
история витая, в башмаках,
в сандалиях, в ботинках и калошах.
история в руках, в сухих у них ладошах.
в пустых машинах, дыме и хлопках.
история баранов, облаков.
история седого океана.
история глубокого тумана.
и лошадиная история подков.
ихтиандрия милая моя,
я не люблю, как русский антрополог,
бросать на произвол судьбы тебя,
природы древних дней бессмысленная школа.
!!!!!!!!!!!!!!!!!!
!!!!!!!!!!!!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.