А мир глубок, и жизнь не высока.
Всё время тонет или пропадает
Из виду. От вершка до корешка.
И к нам через дыханье припадает.
И кровь горит, не обжигая рот.
И мысли заводные механизма
Подачи мыслей. Снова соберёт
Усталый бог, не проходящий мимо.
И будем мы железные слова
Читать потом и конструировать деревья,
Звезду, собаку, муху, сетку нервов,
Как жизни первые расколоты дрова.
Огромный дом и маленькое море,
Карманной рыбой плещется, молчит.
Как птица, тень ожившая кричит.
И роковые буквы на заборе.
Их белый мел до цифры округлит.
Живой, с большими дырками-глазами.
И полетит она за небесами,
Где бог рисует облаков нули.
Но и вернётся с небом, наконец.
Обросшее, оно само – дворец,
Там облаков огромные кули,
Что тонут каждым утром в янтаре.
И сборники кипят жуков и мух вдали.
Наедине с тобою, брат,
Хотел бы я побыть:
На свете мало, говорят,
Мне остается жить!
Поедешь скоро ты домой:
Смотри ж... Да что? моей судьбой,
Сказать по правде, очень
Никто не озабочен.
А если спросит кто-нибудь...
Ну, кто бы ни спросил,
Скажи им, что навылет в грудь
Я пулей ранен был;
Что умер честно за царя,
Что плохи наши лекаря
И что родному краю
Поклон я посылаю.
Отца и мать мою едва ль
Застанешь ты в живых...
Признаться, право, было б жаль
Мне опечалить их;
Но если кто из них и жив,
Скажи, что я писать ленив,
Что полк в поход послали
И чтоб меня не ждали.
Соседка есть у них одна...
Как вспомнишь, как давно
Расстались!.. Обо мне она
Не спросит... все равно,
Ты расскажи всю правду ей,
Пустого сердца не жалей;
Пускай она поплачет...
Ей ничего не значит!
1840
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.