Я укутаю голоса медь в тишину и разлуку,
Серебро я тебе навсегда , боль моя,отдала.
Мы на голосе виснем как птицы. Исцарапаны руки.
А волшебные крылья надежды обгорели дотла.
Перемазаны соком граната желанные губы
Это сладости знак , он нам подан с далёких небес.
В горькой соли пророчеств ты бывал одиноким и грубым,
Но со мной танцевал на балу небывалых чудес.
Кару делим с тобой.От начала до лодки Харона,
Оттолкнётся веслом он от неважных и мелких обид.
Наши сны будут с нами всегда. Как волшебные кроны,
Тех смоковниц, что видел во сне Вечный Жид.
В Свердловске живущий,
но русскоязычный поэт,
четвёртый день пьющий,
сидит и глядит на рассвет.
Промышленной зоны
красивый и первый певец
сидит на газоне,
традиции новой отец.
Он курит неспешно,
он не говорит ничего
(прижались к коленям его
печально и нежно
козлёнок с барашком),
и слёз его очи полны.
Венок из ромашек,
спортивные, в общем, штаны,
кроссовки и майка —
короче, одет без затей,
чтоб было не жалко
отдать эти вещи в музей.
Следит за погрузкой
песка на раздолбанный ЗИЛ —
приёмный, но любящий сын
поэзии русской.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.