Вымощен дворик абстрактной мозаикой писем.
В лиственной выси
Гаснет мой голос,
Я – помесь
Хрустальной сохи и лорнета,
В пояс заплетены
Золота нити,
Полдень, полое солнце в зените
Раскола.
Пить из завёрнутой в жидкое кружево фляги
С дрожью тревог
Можно хоть брагу,
Повержен
И нечего бросить в атаку,
Всё, что ни попадя,
Вряд ли коснётся
Прежнее вспомнить придётся едва ли
Так скоро.
Плакать навзрыд, как младенец, смеяться захлёбом,
Прочь автостопом,
Пройденным тропам
Респект, ускоряясь на ржавой телеге,
Вечер на плечи
В вечном забеге
Катишься медленно вдоль по отвесному склону.
То ли утехе взаймы, то ли корысти ради,
Даром затраты,
Итог: в результате
Опыта оба остались в накладе,
Шлейф за спиною -
Веет весною
Ветер в сезон, что и так уж без малого open.
В рамках не сдержишь,
Напропалую,
Взгляды минуя
Пленная нежность
Путаясь, стянута ветхой одеждой скитаний.
Под ноги стелим
Голое знамя,
По следу те, кто не сдрейфил за нами.
Стыд или срам,
Легче на грамм
Совесть, лишённая поисков смысла,
Вынудит сызнова вытеснить сложность за грани.
Терра инкогнита – твой неопознанный
Профиль в окне,
В дымке седых ламбрекенов,
Витрин, манекенов,
Зеркал в потолке.
Я инкрустирую в дёготь смолою
Линии скошенного иероглифа,
Кожу над бровью
У изголовья
Мятно-крахмального облака.
Мы из затерянных в дебрях сословий
Неприкасаемых,
Беспрекословен
Строгий фасон до краёв неподкупного полога.
Не покидая чуждых нам зон,
Что же,
«Всему своё время» - резон,
Спорить с которым всегда недоступно и дорого.
Спорить с которым, увы, недоступно и дорого.
Еще не осень - так, едва-едва.
Ни опыта еще, ни мастерства.
Она еще разучивает гаммы.
Не вставлены еще вторые рамы,
и тополя бульвара за окном
еще монументальны, как скульптура.
Еще упруга их мускулатура,
но день-другой -
и все пойдет на спад,
проявится осенняя натура,
и, предваряя близкий листопад,
листва зашелестит, как партитура,
и дождь забарабанит невпопад
по клавишам,
и вся клавиатура
пойдет плясать под музыку дождя.
Но стихнет,
и немного погодя,
наклонностей опасных не скрывая,
бегом-бегом
по линии трамвая
помчится лист опавший,
отрывая
тройное сальто,
словно акробат.
И надпись 'Осторожно, листопад!',
неясную тревогу вызывая,
раскачиваться будет,
как набат,
внезапно загудевший на пожаре.
И тут мы впрямь увидим на бульваре
столбы огня.
Там будут листья жечь.
А листья будут падать,
будут падать,
и ровный звук,
таящийся в листве,
напомнит о прямом своем родстве
с известною шопеновской сонатой.
И тем не мене,
листья будут жечь.
Но дождик уже реже будет течь,
и листья будут медленней кружиться,
пока бульвар и вовсе обнажится,
и мы за ним увидим в глубине
фонарь
у театрального подъезда
на противоположной стороне,
и белый лист афиши на стене,
и профиль музыканта на афише.
И мы особо выделим слова,
где речь идет о нынешнем концерте
фортепианной музыки,
и в центре
стоит - ШОПЕН, СОНАТА No. 2.
И словно бы сквозь сон,
едва-едва
коснутся нас начальные аккорды
шопеновского траурного марша
и станут отдаляться,
повторяясь
вдали,
как позывные декабря.
И матовая лампа фонаря
затеплится свечением несмелым
и высветит афишу на стене.
Но тут уже повалит белым-белым,
повалит густо-густо
белым-белым,
но это уже - в полной тишине.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
