Пряди. Бесконечные пряди и локоны -
я смотрю на дюны из кокона.
Сколько волн разгляжу сквозь кудри?..
Зеркальная кожа воды припудрена
искрящейся солнечной пылью.
Через ветер к заливу с трудом приплыли,
налегая на воздух то щекой, то плечом, то улыбкой -
стоим, и даже песок на зубах не скрипит, а мурлычет скрипкой.
Путь наш к волнам пролегает по птичьим ариям.
Мы в лесу – городские парии.
Припадаем сердцами к хвое,
а дыхание не успокоить,
захлебнувшись зелёным воздухом,
у доягодного черничника, по слезам травы аки посуху
мы идём на дно,
но
утонуть нам не суждено –
и шоссе нас выносит обратно
туда, где светлеет квадратом
окно
к брызгам и пене, трубочкам бурых волн,
кайтам, висящим в небе как НЛО,
к полым сухим соломинкам, что устилают берег
(в то, что нырнёшь в ледяную
золотую
воду, ещё не верю).
Ветер -
это папа, чьи непослушные дети
волны шалят, а он их шлепками
подгоняет к песчаной маме
земле.
И ты в этом громком море
с тычками барашков споришь,
и счастья фанфарные звуки
выплёскивают из тебя руки.
*Солнечное - посёлок на берегу Финского залива.
** Кайтинг (или Кайтсёрфинг (от англ. kite — воздушный змей и surfing — сёрфинг, «катание на волне») — вид спорта, основой которого является движение под действием силы тяги, развиваемой удерживаемым и управляемым спортсменом воздушным змеем (кайтом).
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
II
Живите в доме - и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом,-
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
III
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
