Человек
в окно смотрит
желтеет,
не будите его
он прекрасно болеет.
Хор на его ушах повис
колёса машин,
тысяча бойниц.
Каждый
самый туберкулёзный плевок
кровью в глаза
в душе холодок.
Он видит себя:
бегом по улице
по карманам
в карманах один лишь бред -
бедолага,
наживши за столько лет.
И когда
все другие
целуют рассвет,
ждёт ночи,
радуется
его нет.
Помнит
бессоннные ароматы,
небо
тёмное от тоски
высунуло
жёлтые языки,
большой
серый рот -
язва
изнутри жрёт
негаснет.
Если в литейной тлеет печь
в небо вздувают столбы
надпись кричит:
" В мире нет
строили сто лет",
последняя свеча
слезами белыми
мелеет
помните-
он прекрасно болеет.
прекрасен луч, что ты, Владимир.
от сладких заколдован пуль.
твоя тахта должна быть пятым римом,
когда шестой шанхаем мир обул.
в коронах газа ты - пылающая ваза.
Владимир - это солнце на щелчок,
с которым ты мешками сердца связан,
что бьёт тебе от радости в плечо.
Владимир, под дождём из проституток
подставим руки, о жратве споём.
и ночь, кусками вырвана из суток,
в кусты, как угли, сыпана огнём.
Владимир, люди в плошках усыпальниц
во сне бегут от яростных царей.
и улица одна змеёй ползёт печали
и стайкою расходится угрей.
:)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Самосуд неожиданной зрелости,
Это зрелище средней руки
Лишено общепризнанной прелести -
Выйти на берег тихой реки,
Рефлектируя в рифму. Молчание
Речь мою караулит давно.
Бархударов, Крючков и компания,
Разве это нам свыше дано!
Есть обычай у русской поэзии
С отвращением бить зеркала
Или прятать кухонное лезвие
В ящик письменного стола.
Дядя в шляпе, испачканной голубем,
Отразился в трофейном трюмо.
Не мори меня творческим голодом,
Так оно получилось само.
Было вроде кораблика, ялика,
Воробья на пустом гамаке.
Это облако? Нет, это яблоко.
Это азбука в женской руке.
Это азбучной нежности навыки,
Скрип уключин по дачным прудам.
Лижет ссадину, просится на руки -
Я тебя никому не отдам!
Стало барщиной, ревностью, мукою,
Расплескался по капле мотив.
Всухомятку мычу и мяукаю,
Пятернями башку обхватив.
Для чего мне досталась в наследие
Чья-то маска с двусмысленным ртом,
Одноактовой жизни трагедия,
Диалог резонера с шутом?
Для чего, моя музыка зыбкая,
Объясни мне, когда я умру,
Ты сидела с недоброй улыбкою
На одном бесконечном пиру
И морочила сонного отрока,
Скатерть праздничную теребя?
Это яблоко? Нет, это облако.
И пощады не жду от тебя.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.