Ни соли тебе, ни моря.
Ни боли тебе, ни горя.
Не Та я тебе, не Та.
Не воздух и не вода.
Не вдох я тебе, не выдох,
Не ласка и не обида.
По совести – без долгов,
Ведь я тебе – не-Любовь.
Покуда закат стынет
Да прежде, чем ночь взвоет,
Тоску из тебя выну
И вынесу прочь в поле.
Ни рая тебе, ни ада,
Ни слова тебе, ни взгляда,
Ни лезвия, ни креста.
Не Та я тебе, не Та!
Ни верности, ни измены,
Ни жизни тебе, ни тлена,
Ни ночи тебе, ни дня
От вытерзанной меня.
Покуда Луна встанет
Да темень в леса схлынет,
Любовь твоя вся канет –
И море ее примет.
И стану тебе пустыней.
И горечью, и полынью.
Не Та я тебе, не Та! –
Постыла я и пуста.
И жизнь тебе на рассвете
Покажется хуже смерти.
Как Солнце зажжет восток,
Придешь ко мне на порог.
Сойду к тебе на крыльцо
И выпить подам глоток.
А глянешь в мое лицо –
Уж буду тебе НИКТО.
Из пасти льва
струя не журчит и не слышно рыка.
Гиацинты цветут. Ни свистка, ни крика,
никаких голосов. Неподвижна листва.
И чужда обстановка сия для столь грозного лика,
и нова.
Пересохли уста,
и гортань проржавела: металл не вечен.
Просто кем-нибудь наглухо кран заверчен,
хоронящийся в кущах, в конце хвоста,
и крапива опутала вентиль. Спускается вечер;
из куста
сонм теней
выбегает к фонтану, как львы из чащи.
Окружают сородича, спящего в центре чаши,
перепрыгнув барьер, начинают носиться в ней,
лижут морду и лапы вождя своего. И, чем чаще,
тем темней
грозный облик. И вот
наконец он сливается с ними и резко
оживает и прыгает вниз. И все общество резво
убегает во тьму. Небосвод
прячет звезды за тучу, и мыслящий трезво
назовет
похищенье вождя -
так как первые капли блестят на скамейке -
назовет похищенье вождя приближеньем дождя.
Дождь спускает на землю косые линейки,
строя в воздухе сеть или клетку для львиной семейки
без узла и гвоздя.
Теплый
дождь
моросит.
Как и льву, им гортань
не остудишь.
Ты не будешь любим и забыт не будешь.
И тебя в поздний час из земли воскресит,
если чудищем был ты, компания чудищ.
Разгласит
твой побег
дождь и снег.
И, не склонный к простуде,
все равно ты вернешься в сей мир на ночлег.
Ибо нет одиночества больше, чем память о чуде.
Так в тюрьму возвращаются в ней побывавшие люди
и голубки - в ковчег.
1967
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
