Мы – шуты при дворе царя Гороха,
Толоконные лбы венчают бубны,
Оставляют на коже зарубы
Дней сочтённых тупые осколки.
Все сучки стоеросовой дубины
Помнят наши гордо сгорбленные спины,
Помнят кубла гадюк подколодных
До костей вкус искусанных лОктей.
Балагурь баламут!
Топкий омут, сопки руд,
Проходимец-халдей
Средь табакерочных чертей.
Паче чаянья, всуперечь надежде,
Не верша про запас благочинства,
Хоть до самого дна в водах чистых
Рябью якорную тень рикошетит.
Пульс заклинит, пружину сжимая,
Пусть кренит, запрокинув до края,
Дотянуться и пасть – пол аршина,
В распростёртую пасть как нажива.
Балагурь баламут!
Топкий омут, сопки руд,
Проходимец-халдей
Средь табакерочных чертей.
Мы – шуты при дворе царя Гороха,
Где ограды дворцов плющом овиты,
По задворкам снуют сибариты,
Каждый – увалень, бестолочь, рохля.
Да катись оно всё к преисподней!
Да гори оно полымем синим!
Утомили уставов засильем –
Задохнуться в угаре свободней!
Балагурь баламут!
Топкий омут, сопки руд,
Проходимец-халдей
Средь табакерочных чертей.
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
1927
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
