Всем желающим: прошлое неликвидно.
Ветер стих, опущены паруса,
И мечтатель-юнга с серьезным видом,
говорит, чтоб я отправлялась за
города – горящие красно-синим,
берега – бегущие через ось…
Я хочу, чтоб завтра меня спросили:
«Что стряслось?»
После ненаписанных мной историй,
замерзая от городской жары,
заигралась, выдохлась… это море
переплюнуть проще, чем переплыть.
Пусть оно, довольное каждым матчем,
забывает сгинувших так легко…
А во мне сидит синеглазый мальчик
и стучит под ребрами кулаком.
И выводит пламенные рулады,
и срывает с кожи защитный слой…
Я привыкла думать, что так и надо,
что мое спасение – это зло.
А куда мне деться от наказанья,
от ветров, свистящих над головой?
Я смотрю на море его глазами
и не вижу волн…
И не вижу дна, берегов и чаек…
И вода становится ключевой.
А мое спасение означает -
ни-че-го.
Ничего хорошего и плохого,
что б хотелось помнить или беречь…
Для меня и моря – всего лишь повод
для повторных встреч.
В животе у кита,
на котором лежит
Земля
Непечально живёт
всех ушедших людей семья.
Здесь матросы
с «Варяга»,
индейские племена,
здесь Гомер,
Че Гевара,
Бах,
и всегда весна.
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Пишет новый французский эпос Эмиль Золя,
Циолковский скальпелем режет кишки небес,
Здесь Мария Каллас — Алиса в стране чудес.
Для шахтеров небо
в алмазах даёт угля
В животе у кита, на котором лежит Земля,
Здесь твои прабабушки
вяжут огромный шарф,
Здесь Сервантес с Пушкиным выпьют на брудершафт.
Для крестьян плодоносят вечно теперь поля
В животе у кита,
на котором лежит Земля!
К рыбакам прилипают рыбы,
к цветам шмели,
И Рублёву разводит краски вином Дали.
Помирились враги,
обучаясь любви с нуля,
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Здесь для каждого нелегала есть свой сарай,
И своё здесь солнце,
и свой здесь
солдатам рай.
И гремит у бездомных поэтов
в карманах медь,
Они ходят по свету, как будто исчезла смерть,
И Есенину ослабляет петлю Рембо,
И на ослике к ним приезжает под утро Бог.
Сообщает,
что здесь их поэмы нужней, чем там...
И они отвечают: «Мы веруем, Капитан!»
Ной в своём батискафе
опять обогнул Казбек,
С потолка Микеланджело сыпется русский снег,
И с Ландау играет в шахматы Еврипид,
А над крышей Большого Уланова все парит.
И не в том ведь дело, что кровью писал Басё,
А лишь в том, что мы все молекулы — вот и все.
Так волшебные птицы клюют под собою сук,
Так луна себе ухо Ван Гога пришила вдруг.
Мы блокадники, партизаны, мы неба дно,
Мы дерёмся и спорим, язык проглотив родной.
А потом Капитан скомандует «от винта»,
И мы все попадём навечно в живот кита.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
