Маргарита моя
непосредственна и откровенна,
но не верю в её
внешне очень внушительный гнев;
он проходит, как дождь,
и мой зонт высыхает мгновенно
и сгорает, как пух,
на лиловом дрожащем огне.
Беззащитна она
перед болью, наветом и слухом
и поверит всерьёз
даже брошенным ветру словам.
Но в смятении чувств
не всегда возвышаешься духом
и посеешь печаль,
и читаешь её по глазам.
И тогда хоть беги,
замолчит и не вымолвит слова;
даже если ты прав,
всё равно ты во всём виноват.
Но весенним теплом
пропитается воздух, и снова
незаметный цветок
замечает растерянный взгляд.
А когда я брожу,
утомлённый и всеми забытый,
горечь прожитых лет
утопив в сумасшедшем вине,
только стоит позвать:
" Маргарита моя, Маргарита! " -
и приветливый свет
замерцает в знакомом окне.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
