Посвящается моему другу прозаику и поэту Константину Ашкенази
Поэт деревне больше чем герой:
побасен- пруд, а соловей не кормлен.
Но Табели ранжирной руша строй,
он занят делом вечным и упорным.
Поэт на свете больше чем дурак:
он потакает Музиным капризам:
он пишет так и эдак, снова так,
хоть жизнь его достал всемирный кризис.
Он в Интернете - дождевой червяк:
беспол, бесглас, бездомен и всеяден,
Ату!- соседа- занимать трояк,
он ночью, как Харита, шелкопряден…
Поэт рискует больше чем поест,
лукаво Слово обзывая словом,
и- минус рыба, да на хлебе- крест,
равняется: приблажный, псих и олух.
Поэт намного больше чем людей:
ведь каждый - девиант народной массы.
Хоть хлороформом тех пиитов бей-
они напишут, КАК сопротивляться.
Поэтому, а может, потому
душа болит, гармонию почуяв,
и мнится нездоровому уму,
что именно Поэзия врачует.
Поэт в России ввек неистребим,
поскольку пишет искони, с Начала.
Пойдем, Поэт, на лавке посидим,
услышим, с чем рифмуется молчанье.
* * *
Ни дров на растопку, ни денег за свет,
от голода мыши издохли-
вот так поживает в деревне поэт,
хотя по нём девушки сохли.
Заветное слово пытаясь согреть
в тисках мировой энтропии,
бесценный анапест, и ямб, и хорей
он свято хранит для России.
Народ здесь не ходит, не топчет тропы-
полисемантически тропы!
Ночами заглянет в окно нетопырь-
его ли привлечь для растопки?...
Он пишет и пишет гусиным пером,
сотрется - писать будет пальцем,
и мысли сверкают - то соль калий бром,
но вроде как золотом мнятся.
Машинка в ремонте, заглюченный комп,
вольтаж по ночам лихорадит,
и светится нимб, опускаясь на лоб,
высокой Поэзии ради.
…ты
из первых, что умирают от быта, безлюбья и боли;
заговоренный от пуль и пираний- носишь тавро доли,
стихами клея геном века, стихая в космический шелест,
будешь ломать, словно мальчик, лего родственных отношений.
В ночь длиной как чужой окурок- слюни да пара затяжек-
вспышки мыслей: ты первый придурок даже на диком пляже,
гол и велик, что коньки морские сжались, травой укрыты,
в доме твоем- мировой скинии- вместо Торы- корыто
колотое. Интернет на мыле, дым сигаретный, тексты…
В хате пустой на сто первой миле даже тебе тесно:
всюду извечный вопрос «quo vadis?» - гложет и гложет. Может
Яхве воспользуется правами, сам по себе- поможет?
В коже ли, роже ли метка?... Боже, силы скрепи глиной.
Коли ты жизнь начертал острожной, укороти линию.
У человека тело
Одно, как одиночка,
Душе осточертела
Сплошная оболочка
С ушами и глазами
Величиной в пятак
И кожей - шрам на шраме,
Надетой на костяк.
Летит сквозь роговицу
В небесную криницу,
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
И слышит сквозь решетку
Живой тюрьмы своей
Лесов и нив трещотку,
Трубу семи морей.
Душе грешно без тела,
Как телу без сорочки,-
Ни помысла, ни дела,
Ни замысла, ни строчки.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
И снится мне другая
Душа, в другой одежде:
Горит, перебегая
От робости к надежде,
Огнем, как спирт, без тени
Уходит по земле,
На память гроздь сирени
Оставив на столе.
Дитя, беги, не сетуй
Над Эвридикой бедной
И палочкой по свету
Гони свой обруч медный,
Пока хоть в четверть слуха
В ответ на каждый шаг
И весело и сухо
Земля шумит в ушах.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
