Прочитала у И.Скородинского
"И ты видишь их моложе и красивее себя" и вспомнила свой давний стих.
Я теряю медленно друзей -
всех любя и помня, как и прежде, -
по осколкам-черепкам рассей
заплутавшим в вере и надежде.
Почта пишет: адресата нет,
и плетешься мимо старых окон,
где зашторен розоватый свет,
сирых лет распутывая кокон.
Вместе были – и куда сошли?
Кто к Мамоне в служки разбитные
мытарем подались – не за грош ли? –
я глаза их помню молодые…
Кто спасал от армии сынов –
ждет тревоги с легкоствольным «УЗИ»
в Палестинской вотчине, без снов,
или - вечно – с ручками на пузе.
Кто, в попытке выжить, отупел,
рефлексируя, увы, уныло:
на работу – выпил – протрезвел –
не пришел – побил – теперь бы пива…
Меж колен свисающий живот,
красноватых сеточка сосудов –
он с женою – пятою – живет,
мой друган и враг в одной посуде.
Я теряю, отровав от мышц,
клочковатой памяти ошметки…
Где моя безоблачная мысль? –
я молюсь с упорством идиотки-
Может, заблудилась в облаках?
как ответ, приму вины усладу?!
Лишь чадит над городом закат,
да сентябрь пахнет словно ладан.
.
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.