Тараканы в моей голове затевают бега.
я приму твои ставки на парочку лучших, не больше -
для тебя же я буду их тщательно оберегать.
знать, стеклил мой чердак не совсем протрезвевший стекольщик,
коли рвется сквозняк через щелочку в каждом окне,
и свободно гуляют шальные ветра по подкорке.
только странно - врачи все еще не поставили мне
в медицинскую карту расстройство диковинной сборки.
с идиотской улыбкой я бодро тебе помашу
через пропасть меж нами (что вширь и полметра не будет).
соскочить? но кто знает, раскроется ль мой парашют...
да навряд ли. надежда моя - безнадежные люди.
За то, что я руки твои не сумел удержать,
За то, что я предал соленые нежные губы,
Я должен рассвета в дремучем акрополе ждать.
Как я ненавижу пахучие древние срубы!
Ахейские мужи во тьме снаряжают коня,
Зубчатыми пилами в стены вгрызаются крепко;
Никак не уляжется крови сухая возня,
И нет для тебя ни названья, ни звука, ни слепка.
Как мог я подумать, что ты возвратишься, как смел?
Зачем преждевременно я от тебя оторвался?
Еще не рассеялся мрак и петух не пропел,
Еще в древесину горячий топор не врезался.
Прозрачной слезой на стенах проступила смола,
И чувствует город свои деревянные ребра,
Но хлынула к лестницам кровь и на приступ пошла,
И трижды приснился мужам соблазнительный образ.
Где милая Троя? Где царский, где девичий дом?
Он будет разрушен, высокий Приамов скворешник.
И падают стрелы сухим деревянным дождем,
И стрелы другие растут на земле, как орешник.
Последней звезды безболезненно гаснет укол,
И серою ласточкой утро в окно постучится,
И медленный день, как в соломе проснувшийся вол,
На стогнах, шершавых от долгого сна, шевелится.
Ноябрь 1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
